Читать книгу - "Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Валерьевич Исаев"

2. Поскольку быстрый прорыв с учетом дальнейшего развития ожидаемых событий с полной уверенностью предсказать невозможно, отвлекающий/наступательный маневр, принимая во внимание продолжительность выступления, вряд ли можно будет провести до 10 декабря. Сроки выступления подробно доложены Генеральному штабу сухопутных войск. Запасы 6-й армии быстро уменьшаются, их хватит всего лишь на несколько дней. Боеприпасы быстро расходуются, так как котел подвергается наступательным ударам противника на всех фронтах.

Однако я полагаю, что прорыв 6-й армии на юго-запад разрядит всю создавшуюся обстановку.

Армия является единственной боевой силой, с помощью которой после полного разгрома 3-й румынской армии я еще смогу нанести урон вражеским войскам. Удар, проведенный первоначально в юго-западном направлении и далее северным флангом вдоль железной дороги до Морозовской, ослабит к тому же уже возникшую напряженность на участке Светлое — Котельниково. Наконец, силы 6-й армии допускают возможность создания новых линий обороны и подготовки контрнаступлений.

Я понимаю, что предложенная операция повлечет за собой большие жертвы и, в частности, потери материального характера. Однако эти жертвы и потери будут значительно меньше тех, которые, судя по сложившейся обстановке, возникнут в результате неизбежного голода в частях 6-й армии, находящихся в котле»[153].

Как мы видим, Вейхс не просто оттранслировал наверх аргументы Паулюса, но расширил ее на всю группу армий «Б». Командующий группой армий обращал внимание на то, что с изоляцией 6-й армии возникает брешь, через которую советские войска могут двигаться дальше на запад.

Однако перед верховным командованием германской армии и лично Гитлером по-прежнему маячили примеры как успешной обороны, так и успешного сохранения боеспособности окруженных войск. Честно указанные Вейхсом и Паулюсом минусы немедленного прорыва («большие жертвы и, в частности, потери материального характера») выглядели большим злом, нежели риск удержания 6-й армией позиций в окружении в районе Сталинграда.

Вскоре угроза окружения стала реальностью. В 16.00 23 ноября части 4-го механизированного корпуса соединились с 26-м танковым корпусом в районе Калача и Советского. Вскоре после этого к Советскому вышли бригады 4-го танкового корпуса. Юго-Западный и Сталинградский фронты прочно соединились друг с другом, замкнув кольцо окружения. Теперь все коммуникации, связывавшие 6-ю армию с основными силами группы армий «Б», были перерезаны.

В первые дни после окружения Паулюс настойчиво добивался разрешения вырваться из «котла» и оставить Сталинград. 24 ноября в 1.15 командующий 6-й армией послал Гитлеру новую радиограмму с предложением прорываться:

«Мой фюрер! После того как была получена Ваша радиограмма от 22 ноября (в ней говорилось о том, что 6-й армии необходимо занять круговую оборону и ожидать деблокирования окруженных войск со стороны), ситуация резко изменилась. Закрыть брешь на западе и юго-западе не удалось. На этом участке намечаются наступательные действия противника. Боеприпасы и горючее на исходе. Многие батареи, включая противотанковые орудия, израсходовали все свои боеприпасы. Своевременная доставка всего необходимого уже исключена. В самое ближайшее время армии грозит уничтожение, если враг, наступающий с юга и запада, не будет разбит всеми имеющимися в распоряжении силами. Для этого необходимо немедленно вывести все дивизии из Сталинграда и снять мощные силы с северного участка фронта. Неизбежным следствием этого должен быть прорыв в юго-западном направлении, так как из-за ослабления Восточного и Северного фронтов проведение каких-либо операций в данных направлениях уже невозможно. Большое количество техники будет при этом потеряно, но удастся сохранить большинство боеспособных подразделений и, по крайней мере, какую-то часть боевой техники.

Я полностью несу ответственность за сделанное мной сообщение и хочу также доложить, что генералы Гейц, фон Зейдлиц, Штрекер, Хубе и Йенике так же серьезно оценивают обстановку. Еще раз прошу о предоставлении мне свободы действий».

Следует отметить, что единодушия среди командного состава 6-й армии все же не было. В штабе Паулюса был человек, который был против прорыва. Это был начальник штаба армии генерал Шмидт. Командующий 4-м воздушным флотом фон Рихтгоффен был одним из тех, кто считал идею снабжения 6-й армии по воздуху утопией. 22 ноября записывает в дневнике:

«С утра совещание в штабе 6-й армии с участием генерал-полковника Гота (4-я танковая армия), при этом начальник штаба 6-й армии интересовался мнением генерала Пикерта. Последний ответил: «Немедленный прорыв на юго-запад». Но генерал Шмидт думает по-другому: «Это невозможно по причине нехватки топлива и закончится катастрофой, как в свое время это произошло с Наполеоном». Тогда Пикерт предлагает использовать его 160 20-мм орудий на марше. Снаряды понесут на руках. Нет! Армия займет «круговую»! Ей приказано оставаться у Сталинграда. На что генерал Пикерт отвечает словами генерала Фибига, что считает утопией снабжение целой армии по воздуху в зимний период. Генерал Шмидт не согласен. «Должно получиться!» В конце концов, для пропитания можно использовать и лошадей, их в котле достаточно»[154].

В дальнейшем Шмидт сохранил ту же позицию: прорыв без достаточных запасов топлива равносилен самоубийству и приведет к разгрому, подобному 1812 году.

Кольцо замкнулось! Встреча войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов.

«Воздушный мост».

22 ноября было одним из поворотных моментов, определивших судьбу армии Паулюса. Приказ Гитлера Паулюсу оставаться в Сталинграде и ждать деблокирующего удара был одной из роковых ошибок немецкого руководства, в конечном итоге приведших к крушению Третьего рейха. В связи с этим имеет смысл остановиться на предыстории этого решения. Известие о прорыве советских танков в тыл 6-й армии застигло Гитлера в Бергхофе, его горной резиденции в Южной Баварии. Вопреки распространенному мнению о том, что пообещал снабжать 6-ю армию по воздуху лично Геринг, первым представителем люфтваффе, прибывшим в Бергхоф 20 ноября, стал Ганс Ешонек, начальник Генерального штаба люфтваффе. Геринг был «слишком занят», чтобы участвовать в совещании — он находился на нефтяной конференции в Каринхалле в Берлине. Гитлер обрисовал Ешонеку ситуацию, объяснив, что 6-я армия будет некоторое время отрезана, пока организуется новая группа армий под руководством Манштейна для ее деблокирования. Далее фюрер потребовал ответа о возможности снабжения 6-й армии по воздуху. Привычкой Гитлера было настаивать на немедленном ответе, очень редко он давал обдумать и просчитать ситуацию. Ешонек бодро ответил, что если будут привлечены бомбардировщики и будут соответствующим образом подготовлены аэродромы, то снабжение по воздуху будет возможно. Также он обратился к опыту прошлой зимней кампании, указав, что люфтваффе уже снабжали 100 тыс. человек в «котле» под Демянском. Гитлер услышал то, что он хотел услышать — оставление Сталинграда не