Читать книгу - "Четвертая война - Сергей Валентинович Беляк"

их с нетерпением ждали люди. В преддверии нового 2024 года они, помимо вещей, продуктов, корма для домашних животных и различной техники, везли еще и подарки донбасским детям.

В общем, волонтеры, с которыми мне удалось познакомиться, оказались готовыми, без всякого преувеличения, отдать воюющим за Родину и нуждающимся донбасцам все, что имеют сами. И готовыми к самопожертвованию. И, увы, многие из них и на самом деле гибнут, подрываясь на украинских минах или попадая под ракетные обстрелы ВСУ. К концу 2023 года таких жертв уже было не менее двух десятков, а среди них – и юные нацболы, и старые коммунисты, и члены других партий, и беспартийные. В ЛНР, ДНР и на дорогах Херсонщины и Запорожья одинаково не гарантированы от смерти ни православные волонтеры, ни мусульмане, ни буддисты. И тем не менее они все равно едут туда. Я не перечисляю все религиозные конфессии, представители которых, рискуя жизнью, помогают выживать людям в Донбассе, но, поверьте, имею в виду всех, кто этим занимается.

Так и хочется сказать им всем: волонтеры, братья и сестры (как называют их наши военные), дочки и сынки (как называют их благодарные старики Донбасса), спасибо вам за все, что вы делаете, и храни вас Бог!

И еще хочется сказать вот что. Но уже не им, а тем, кто мог бы помочь Донбассу и имеет для этого возможности, но все еще чего-то ждет или жалеет расстаться с деньгами. Это относится и к известным нашим политикам, депутатам, артистам и режиссерам, художникам и писателям, банкирам и бизнесменам, оплачивающим портреты своих любовниц на обложках глянцевых журналов, авторитетным предпринимателям, олигархам и полуолигархам, которые располагают достаточными денежными средствами и постоянно заявляют, что любят Родину.

Бог, как говорится, видит все. И представьте себе, что это не солдаты или мирные бедные донбасцы, а Он просит вас о помощи. Ну а вдруг?..

* * *

В десять часов утра, как и было договорено, к гостинице «Славянская» за мной приехал из Макеевки на своей «мазде» Павел Мещерский – худющий бывший ополченец, служивший еще в 2014 году под командованием легендарного Александра Захарченко и имевший тогда позывной «Слон». «В насмешку, что ли?» – подумал я, и Павел, словно угадав мою мысль, с улыбкой пояснил:

– Ребята у нас веселые были и меня, тощего, назвали Слоном. С веселыми жить легче. И воевать веселей.

После тяжелой контузии Слон долго лежал в госпиталях и в итоге был комиссован. Но, будучи человеком общительным, социально активным и практичным, стал заниматься бизнесом, а затем был запримечен московскими журналистами из «Россия сегодня», приезжавшими в ДНР. Они-то и привлекли его к работе вначале на себя, а потом и на информагентство. Работал Павел водилой – одного встретить, другого отвезти, но в последнее время стал пробовать себя в качестве видеооператора – что-то подснять, кого-то записать. Тем более что в видеотехнике и компьютерах Паша разбирался, а еще ему помогала в этом его верная подруга – Зайка (так он с любовью называет ее), которая одно время преподавала физику в средней школе. Недавно они поженились, и теперь Зайка полностью посвящает себя своему Котику (так, по словам Павла, она называет его) и все делает, чтобы он поменьше переживал, получше ел и не болел. А я лично, познакомившись с ним, окрестил его Князем: уж больно фамилия подходящая – Мещерский. Тем более что и сам Павел с гордостью намекал мне на свою возможную связь с теми князьями. В общем, всю дорогу по заданию Чаленко он развлекал меня всякими разговорами, и за этой приятной болтовней путь из Луганска в Донецк, в нормальную погоду совсем не долгий, а в гололед и снежную метель увеличенный вдвое, не показался мне слишком утомительным.

Накануне выпал снег, затем немного потеплело, снег начал таять, и сразу вновь вдруг подморозило. А когда мы с Павлом тронулись из Луганска в путь, пошел ледяной дождь, который не прекращался потом еще двое суток. Так что в плане погоды мне явно не повезло.

Однако мы еще должны были заехать в город Снежно́е Горловского района ДНР, поблизости от которого располагалась знаменитая Саур-Могила. И вот ее согласно плану, разработанному известным московским, а в прошлом – украинским журналистом Сашей Чаленко, я непременно должен был увидеть. Согласно его плану, которому я почему-то – не знаю сам почему – старался следовать.

Через два часа неспешной езды по обледенелым дорогам Луганщины и Донетчины мы заехали в Снежное и остановились, как заранее и предусмотрел в своем плане Александр Чаленко, на пересечении улиц Гагарина и Ленина, то есть в самом центре этого небольшого шахтерского городка. Там, перед старым желтым зданием, похожим на Дом культуры (но, возможно, это был когда-то райком КПСС), стоял на высоком постаменте выкрашенный золотой краской памятник Ленину. А неподалеку от него – с одной стороны – располагался небольшой уличный базар, где, одетые в пуховики с капюшонами женщины продавали мед, а с другой стороны – у панельного трехэтажного жилого дома – стоял свежевыкрашенный советский бронетранспортер 80-х годов. И на серой стене этого дома была хорошо видна большая синяя вывеска с белым профилем Жириновского и желтыми буквами «ЛДПР», ниже которых значилось: «СНЕЖНЯНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ». Вольфович, естественно, был бы этому рад. Я постоял с минуту, глядя на трафаретный профиль основателя ЛДПР, пожелал ему Царства Небесного и поспешил назад к машине, возле которой меня уже поджидали на морозе и ветру Павел и высокая, статная блондинка в короткой курточке – Наталья Курянская, директор местной швейной фабрики и член Общественной палаты ДНР. Она, по плану Саши Чаленко, и должна была показать мне мемориальный комплекс на Саур-Могиле. То есть, как я понял, Чаленко заранее ее упросил, и она, не зная, какая погода будет в день моего приезда, опрометчиво согласилась. Ну а теперь давать заднюю было уже, конечно, поздно, а для человека порядочного – неприемлемо. Наташа Курянская, как я вскоре убедился, была именно из таких: красивая, сильная духом и с щедрой душой женщина, какими богата русская земля. Но, разумеется, сделала она это не ради меня (меня-то она не знала и, уверен, никогда обо мне даже и не слышала), а только из уважения к Чаленко. И мне от этого стало немножко грустно. Но если серьезно, то в такой ненастный зимний день, когда ветер с ледяным дождем мешали видеть и нормально говорить, а холод пронизывал до костей, поехать на встречу с неизвестным человеком, да еще согласиться провести для него экскурсию в