Читать книгу - "Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет"

А потом всё произошло очень быстро, рассказывал шофёр. Укры что-то загалдели все вместе, потом раздался громкий и чёткий голос отца: «Сами скачите, а я вам не козёл! Я — русский офицер!»

И тогда раздалась очередь…

Алексей узнавал в этом родного своего старика. Да, он такой. Негибкий. Спины не гнул. «Погоны, — говорил, — сгибаться не дают». И это: «Я — русский офицер!» — это его.

И погиб, не согнувшись.

Глава 2

Отходили быстро. Это уж как водится. Не хочешь пролить кровь — проливай пот. Сначала — в судорожном отползании, затем — в беге по пересечёнке.

Последней сценой спектакля оказалось то, что планировали на первое: изобразить стрелковку. А понятное дело, что неподалёку от блокпоста у противника танчик затихарился, да бэха в балочке притаилась. Те как раз, что обстрелами по мирняку баловались.

Понятно, что экипажи на ночь не в стылом металле кукуют, а в тёплом блиндаже. Но добежать сотню метров до своей техники — меньше полминуты. А дальше пойдут шмалять по вспышкам автоматным. А то и искать поедут дерзких наглецов, что спать помешали.

Последнее, конечно, маловероятно — никому не хочется словить в бочину заряд из «Аглени». А это ночью, да во время диверсионного нападения — запросто.

Но Алексей давно, ещё с чеченской, приучил себя к тому, чтобы перед боем расписать в уме все возможные опасности. Как раз после той памятной засады под Шатоем решил, когда валялся в госпитале с заново собранной голенью и всё прокручивал и прокручивал перед мысленным взором случившееся. И раз за разом приходил к одному и тому же ответу: мог, мог заранее предугадать, где и откуда конкретно их встретят. И мозг ведь сигналы о том давал: тянуло что-то в груди, будто вместо сердца в неё гранату привесили.

Ну, а что изменить-то можно было? Кто-то послушает летёху-мальчика, у которого то ли желудок, то ли задница об опасности вещуют? Ты кто? Ах, командир взвода? Ну и помалкивай. Прись себе в передовом охранении, наблюдай.

Вот и пёрся…

Словом, на сей раз, как и всегда с тех пор, Алексей постарался предусмотреть по максимуму всё, что могло случиться, хотя бы теоретически. Пути отхода проверены и промерены — две ночи ползали. И время высчитано. Покамест Злой из своего «Печенега» обозначал продолжение обстрела, Шрек и Ведьмак с «калашами» споро ретировались к боковой балочке. Злой-то, слава богу, с километра сажал, с расстояния фактически безопасного, ежели, конечно, танк в расчёт не принимать. Ну, так для того и смена позиции Юрке тоже заранее припланирована.

Кстати, под его экономную трещотку надо и самому отходить. Хоть и велик соблазн подвалить танкистов из «винтореза», да риск не оправдан. Танкисты не дураки, по открытому месту не побегут. Да и «винторез»… Хорош, конечно, прибор, но далеко не с километра работает. Вот и залегли на четырёхстах метрах и теперь отползают под «крышей» Злого. А командир — своим путём. Тоже, впрочем, извилистым…

* * *

После второго ранения и госпиталя, где ему практически спасли глаз, капитан Кравченко, вроде бы заслуживший и награждённый, армию был вынужден оставить. В сентябре 2009 года у него заканчивался срок контракта. Но это мало бы что значило, не начнись реформирование вооружённых сил по рецептам «мебельщика» — нового министра обороны Мордюкова. Если уж реальному герою Лёшке Выхватову — ставшему Героем России за действительно блестящие действия в Цхинвале — не нашлось места в армии, то что говорить о его менее заслуженном коллеге? К тому же с заштопанной роговицей, из-за чего глаз потерял природную форму и теперь проецировал в мозг искажённые, двоящиеся контуры предметов.

Штабная работа, очёчки — пожалуй, и пошла бы далее такая служба, если бы не затеянное Мордюковскими бабами сокращение армии. А тут полк их взяли и расформировали, года не прошло. И, слив со 135-м полком, 4-ю гвардейскую военную базу образовали. В Цхинвале же.

Но — уже без капитана Алексея Кравченко.

А вручили капитану Кравченко медаль «За отвагу», и дали понять, чтобы на продолжение контракта не рассчитывал. Тут и зрячих героев на дембель отправляем…

Правда, денег дали прилично. И вообще, и за боевые. По полторы тысячи рублей за сутки.

И сертификат на квартиру дали. Повезло сильно. Гораздо больше, чем многим. Видно, сыграло роль то, что тогда в Цхинвале на глазах командира полка успешный бой организовал. И выслуга в десять лет как раз подоспела — спасибо Чечне.

Нет, медаль — это было приятно. Авторитетнее иного ордена медаль-то эта… Но как жить дальше, было совершенно неясно.

На том и покинул капитан Кравченко воинскую часть 20634, что за Ботаническим садом во Владикавказе…

Время от времени Алексей мотал головой, когда вспоминал о тёзке из 135-го полка. Вот ведь как много от приказа зависит! Получил его Выхватов от командарма, лично и непосредственно. И пошёл творить чудеса в Цхинвале. Будучи как бы личным порученцем командующего. А значит — грудь в крестах или голова в кустах. Голова осталась на плечах — значит, должна была реализоваться первая часть формулы.

А ты вот там же, но всего лишь под командиром полка воюешь. Да комбат тут же, и тоже командует. Улицу против танков грузинских удерживали. Алексей боевыми тройками с гранатомётчиками управлял. Два танка сожгли, два захватили — чья заслуга?

Ну, конечно, командира! Особенно, если он, согласно рапорту, лично боем управлял. И уж точно — не ротного Ваньки, когда он на глазах начальства воюет. Удачно воевал — значит, правильно выполнял приказы командира. Неудачно — ну, тут ясно…

А тут ещё осколок, да ловко как! Бровь, веко, щёку разрезал. А главное, по роговице чикнул. Глаз, как выяснилось потом, остался зрячим — осколок именно черкнул, резанул роговицу, словно по методу академика Фёдорова. Это врачи позже говорили, качая головами и соглашаясь с наличием чуда. То есть что глаз не вскрыло совсем — раз, и что в рану не зашла инфекция — два. И в том, и в другом случае с органом зрения можно было бы попрощаться.

Чудо чудом, но это — глаз. Без него боя больше уже не поведёшь. Так что вроде и повоевал, а вроде и из строя быстро вышел. Оставил, получается, начальников посреди сражения. А в этих условиях и «За отвагу» — вполне себе по