Читать книгу - "Столетняя война - Жан Фавье"

Уже в августе 1355 г. Карл IV начал искать ссоры с Иоанном Добрым. Спорные права на Камбре и Верден, вопросы сюзеренитета над Бургундией и Дофине дали повод для предъявления меморандума королю Франции. Последнего ободрило франко-наваррское примирение в сентябре: пока что он пренебрег угрозой.

Но это примирение, скрепленное Валонским договором, было, с другой стороны, благоприятным для замыслов епископа Ланского. Карл Злой мог теперь встречаться с дофином — первый раз в Водрёе, второй в Париже. Робер Ле Кок без труда плел нити заговора. Разработали даже детали экспедиции в Германию: кроме короля Наваррского в эскорт дофина должны были войти такие заведомо недовольные, как Гильом Намюрский — племянник Робера д'Артуа, Жан д'Аркур — племянник Жоффруа, Робер де Лоррис (и он тоже…) и еще человек пятнадцать. Выехать решили 7 декабря.

Враги Иоанна Доброго зашли очень далеко. Некоторые заговорили об аресте короля. Это было слишком. Менее рьяные испугались. Начались разговоры. Может быть, ужаснулся сам дофин. Получив предупреждение о том, что затевается против него, даже если узнав не все, Иоанн Добрый вызвал сына, осознал угрозу, в которой не было ничего невероятного (ведь тот, кто царствует в Англии, лишил престола своего отца Эдуарда II и, несомненно, велел его убить, не так ли?), и сразу уступил соображениям благоразумия. В тот день, когда дофин должен был покинуть Париж и выехать в Германию, он получил жалованные грамоты на герцогство Нормандское. Будущий Карл V выиграл. Он не уедет.

Тридцать наваррских всадников, ждавших в Сен-Клу, не встретят дофина, которого должны были сопровождать в Мант к королю Наваррскому.

Акт насилия в Руане

Робер Ле Кок не считал себя проигравшим. Ему оставалось только настроить нового герцога Нормандского против отца. Эта задача была наполовину выполнена, когда он убедил Карла поехать в Руан. Что может быть естественней, если герцог Нормандский на несколько месяцев поселится в своей новой столице? Что удивительного, если его сопровождает знатнейший из нормандских баронов — граф д'Эврё и король Наваррский? И что необычного, если при нем находится епископ, к тому же блестящий легист?

Из того, что затевалось в Руане, где новый герцог Нормандский держал пышный двор, по-настоящему ничто не ускользало от внимания короля Иоанна. В связи с его яростной реакцией нетрудно будет иронизировать насчет бредовых фантазий суверена. Но Иоанн II отнюдь не был параноиком. От падения Эннебона до руанского дела он часто ощущал дуновение измены. А группировка, владевшая Нормандией, едва скрывала свои намерения.

После того как Иоанн Добрый был вынужден уступить в вопросе Нормандии, и вплоть до самой драмы король вел себя гордо: 6 января 1356 г. он отверг императорский меморандум. Ну, посмотрим…

В последние дни марта Жан д'Артуа, новый граф д'Э, предупредил короля о новой угрозе: его хотят заставить отречься от королевской власти в пользу старшего сына. Сын того самого Робера д'Артуа, которого трудно было бы назвать другом рода Валуа, Жан д'Артуа не попал в опалу вместе с отцом и, по крайней мере, был не лишен чувства благодарности: Иоанн Добрый дал ему графство Э после казни коннетабля Рауля де Бриенна. Имущество покойного связало графа д'Э с королем.

И потом, дерзости Робера Ле Кока начали приобретать широкую известность. Разве тот не говорил о «дурной крови и гнилом роде» Валуа? Не уверял, намекая на слухи, ходившие после казни Бриенна, что король Иоанн просто-напросто велел убить первую жену, Бону Люксембургскую? Не твердил каждому собеседнику: мол, король Иоанн вполне достоин того, чтобы ему отрубили голову?

Наконец, и, может быть, прежде всего, граф д'Э был теперь в Нормандии главным соперником графа д'Эврё, короля Наваррского. Если бы заговор удался, на Жана д'Артуа быстро набросились бы с претензиями все, кто пострадал от короля Иоанна. Ведь Бриенны по-прежнему притязали на графство Э…

Тогда-то в Руане и появился снова старый Жоффруа д'Аркур, один из первых баронов, в свое время поставивших под сомнение легитимность династии Валуа. Ненавидя в равной мере и отца, и сына, Аркур проявил к новому герцогу Нормандскому пренебрежение, дополнительно усложнившее политическую ситуацию. 11 января, в день, когда нормандские бароны приносили оммаж своему сеньору, герцогу, Жоффруа д'Аркур явился, держа в руках заверенный печатью оригинал «Хартии нормандцам» 1315 г. — основного документа, подтверждающего нормандские вольности. И поставил условие: пусть герцог Карл поклянется соблюдать хартию, и он, Аркур, тут же принесет оммаж.

Дофин смог только попросить отсрочки для чтения. Видимо, этот инцидент был для него неожиданным. Однако Аркур отказался доверить драгоценный документ отпрыску рода Валуа, вернул его в сокровищницу собора и покинул Руан, не заводя больше речи о принесении оммажа за фьефы.

Этот своевольный поступок старого барона, пусть даже его спровоцировал и организовал его племянник Жан д'Аркур, не принес непосредственной пользы никому. Это был акт враждебности по отношению к семье Валуа, атака на короля Иоанна в лице герцога Карла. Аркур отнюдь не собирался влиять на Карла во вред Иоанну.

Если присмотреться внимательней, все выгоды достались Карлу Злому. Суровое предупреждение со стороны Аркура означало, что бароны герцогства подчиняются не без задней мысли. Кстати, февральская сессия Штатов Нормандии в Водрёе тоже показала, что нормандцы ропщут. Там речь зашла о налоге, а эта тема делала герцога Карла столь же непопулярным, как и его отца. Он смог понять: признание нормандцами его новой власти возможно лишь при благосклонности первого из баронов — графа д'Эврё, короля Наваррского. Без Карла Злого дофин в Нормандии мало что мог.

Все это через очевидцев дошло до ушей короля Франции. Его имя замазано грязью, его сюзеренитет не ставят ни во что. Его старший сын допускает это… Он дал сыну герцогство, и в герцогстве началась анархия. Он заключил мир с зятем, королем Наваррским, а тот игнорирует его власть. Более того, руанские заговорщики теперь хотят похитить короля и даже убить его. Во всяком случае, до него дошел такой слух в конце марта, в области Бове, куда король прибыл на крестины первого сына Жана д'Артуа.

Иоанн Добрый не был дураком, но он был импульсивен и подвержен внезапным и неудержимым приступам гнева. Реальной или химерической была эта опасность, но история с похищением переполнила чашу его терпения. С небольшим отрядом король выехал в Руан.

5 апреля 1356 г. Герцог Нормандский принимает друзей. Придворные вот-вот усядутся за стол. Здесь Наваррец, три брата д'Аркур, множество баронов, несколько бюргеров. Присутствует и мэр Руана. Пока что слушают сира Жана де Бивиля, в сотый раз рассказывающего о своем легендарном подвиге — как он однажды разрубил турка надвое. Обстановка очень шумная. То, что происходит за пределами зала, сейчас никого не интересует.

Жоффруа д'Аркура здесь нет. Мятежник против короля и герцога, вызванный на суд парламента, он понимает, чем рискует. Он предусмотрительно поселился вне города, на левом берегу Сены.