Читать книгу - "Флотская богиня - Богдан Сушинский"

Заводское предместье Днепропетровска встретило машину майора Гайдука массированной бомбежкой, кварталами чадящих руин и скопищем беженцев, которые почему-то устремлялись к центру города, словно там, под стенами «властных» учреждений, всех их способны были приютить и защитить.

Не рискуя окончательно увязнуть в этой, никакому регулированию не поддающейся людской трясине, особист сам сел за руль, поскольку немного знал весь город. На одном из перекрестков он ушел в сторону от магистральной дороги, пробился через какие-то закоулки, через опустевшую территорию эвакуированного завода и счастливым образом оказался перед КПП воинской части.

Полковник Яхонтов, только что назначенный командиром дивизии, встретил Дмитрия, на удивление, приветливо. Причем объяснение этому нашлось очень быстро: фамилия полковника Шербетова прозвучала для него, как пароль. В результате комдив не только предоставил майору возможность связаться с полковником по телефону, но и выписал для машины Гайдука пропуск на армейский понтонный мост (поскольку на обычном мосту царило вавилонское столпотворение). Он даже выделил Дмитрию своего офицера-интенданта для сопровождения, тому все равно нужно было попасть на левый берег Днепра.

Шербетов по телефону признался, что их отдел уже готов к перебазированию в Харьков, однако четыре часа в запасе у Дмитрия еще есть — из города решено выдвигаться под вечер, когда спадает активность вражеской авиации.

— Через час буду у вас, — пообещал Гайдук.

Пока он общался со Шербетовым, к комдиву вошел какой-то подполковник в новенькой, старательно отутюженной форме, левая, очевидно, раненая рука его просто-таки красовалась на зеленой бархатной подвязке. Они о чем-то пошептались, и Яхонтов тут же поинтересовался:

— Ты в немецком языке, майор, случайно, не силен? Это я на предмет того, чтобы бегло просмотреть кое-какие трофейные документы.

— Не только сам силен, но и со мной в машине находится учительница немецкого языка, специалист по германской филологии, с университетским дипломом. Кстати, член партии, депутат райсовета, жена офицера.

— Что ж ты прячешь такое сокровище?!

— Не прячу. Наоборот, предлагаю зачислить в штат.

— Немедленно пригласи ее сюда. Вот: подполковник Усатенко, из штаба армии… Помощь ему ваша нужна.

— У нас был штабной переводчик, — тут же объяснил представитель армейского штаба. — Но он тяжело заболел. Нашли двоих учителей на замену, однако товарищи не прошли проверку.

— Меня как сотрудника НКВД сейчас другой момент интересует: откуда у вас трофейные немецкие документы? — перебил Гайдук.

Офицеры опять переглянулись, и комдив неохотно объяснил:

— Наш патруль, с помощью ополченских дружинников, наткнулся сегодня ночью на диверсантов. Один из них до утра не дожил. Второй прикидывался глухонемым. Оказалось, немец. Был уверен, что до прихода частей вермахта продержится в местном подполье. Пленный ранен, а значит, явно рассчитывает забрать свои тайны на тот свет. И пусть бы себе, но при нем обнаружен пакет с инструкциями и еще какими-то бумагами…

— Товарищи командиры, — перешел Гайдук на официальный тон. — Вы же находитесь не в полевых условиях; ваши штабы — в областном центре. Передайте раненого органам, а сами занимайтесь боевой подготовкой!

Офицеры опять многозначительно переглянулись.

— Вот вы и заберете их с собой — и раненого и документы, раз уж так сложилось, — заявил комдив.

— Однако нам нужно написать рапорт своему командованию. И хотелось бы знать, что за птица нам попалась, какие документы несла, — заметил Усатенко.

— Да и патрульных надо бы отметить, — поддержал его Яхонтов.

Вместе с Серафимой, в четыре глаза, майор быстро ознакомился с бумагами — это были инструкции для резидента, перечни объектов для диверсий, тексты листовок и провокационных слухов. Весь пакет он забрал с собой; раненого диверсанта, в сопровождении конвоира и медсестры, — тоже. Взамен же передал подполковнику Серафиму, а Жерми просил оставить при штабе дивизии.

Комдив, которому моложавая Анна понравилась с первого взгляда, тут же пообещал устроить ее сестрой-хозяйкой в госпитале. Свое знание языков та решила не афишировать, а диплом медицинского училища продемонстрировала.

— Я понимаю, что выгляжу цыганом, распродающим породистых краденых кобылиц, — покаянно молвил Дмитрий, прощаясь с женщинами.

— Именно так всё и выглядит, — с грустью в голосе подтвердила Серафима, даже не пытаясь скрыть, что не хочет расставаться с майором.

— Но ничего не поделаешь: мне пора на службу, а значит, дальнейшее путешествие наше прерывается. К тому же, находясь при штабе армии, ты без труда отыщешь своего мужа.