Читать книгу - "Камикадзе: пилоты-смертники. Японское самопожертвование во время войны на Тихом океане - Юрий Иванов"

Во время войны на Тихом океане можно было часто наблюдать картину, когда японские рядовые во главе с офицерами, размахивающими мечами, бросались в атаку на сильно укрепленные позиции противника. Это были так называемые «банзай-атаки», которые производили яркое впечатление на обороняющихся.

Большинство банзай-атак было не чем иным, как проявлением отчаяния, крушением надежд на победу у войск, понимающих бесполезность своего дальнейшего сопротивления. Банзай-атаки, бессмысленные с тактической точки зрения, предпринимались прежде всего с целью погибнуть на поле боя. Это в полной мере соответствовало самурайскому идеалу. Шансы погибнуть под шквальным огнем противника и не попасть в плен были чрезвычайно велики. При этом не преследовалась цель добиться каких-либо боевых успехов. По возможности врага надо было убивать, но даже такая задача ставилась не всегда. С этой точки зрения банзай-атаки были достаточно эгоистичны: главное — добиться своей личной цели и уйти из жизни, как самурай. А то, что противник при этом потерь ре понесет и завтра пойдет в атаку на соотечественников, стремясь в конечном итоге завоевать Японию, — эти проблемы для солдата-смертника, участника банзай-атаки, отодвигались на второй план и становились менее важными.

Банзай-атаки всегда вселяли в союзников ужас. Полное самопожертвование значительного числа японских солдат, их ярко выраженное желание умереть ставили обороняющихся в сложную ситуацию: "убей, или погибнешь сам".

Лишь к концу войны американцы сумели понять, что психические банзай-атаки — это проявление шока у японских солдат, чьи нервы не выдерживали напряжения боев, чьи физические и моральные силы полностью истощились. Это не были на самом деле свидетельства героизма. Скорее всего это были своеобразные примеры упадка духа и воли, решимости свести счеты с жизнью по-самурайски.

Японцы смотрели на смерть в бою совсем не так, как противник. Если для американцев смерть представлялась ужасным уходом в небытие, то для японцев главным была не сама смерть, а Обстоятельства, при которых она произошла. Не случайно они использовали для обозначения вида смерти несколько слов. Помимо слова «сенботсу», обозначавшего смерть в бою, в японском языке имелись и другие (в зависимости от степени проявления героизма). Под понятием «гиокусай» подразумевался "поиск смерти вместо бесчестья". Для японцев это означало, что солдату лучше погибнуть в безвыходной ситуации, чем сдаться врагу. Но поскольку было нежелательно, чтобы солдат отдавал свою жизнь без пользы, то существовало понятие «тай-атари». Оно означало смерть посредством взрыва или тарана. При этом тело самоубийцы уничтожалось взрывом и разрывалось на части.

Если раненый солдат подрывал себя и подошедших к нему близко врагов гранатой, то такая смерть называлась «джибаку». Если же не было никаких надежд на спасение и не было рядом врагов, то такое самоубийство обозначалось «джикетсу» (европейцы обычно называли его "хара-кири").

Особенностью войны на Тихом океане был полный отказ японских солдат сдаваться в плен в ситуациях, когда любая западная армия считала бы капитуляцию единственным выходом. Японцы рассматривали сдачу в плен как признак слабости. Плен считался бесчестьем для солдата и его семьи. Как итог, оказывались плененными лишь 1 процент японских солдат.

Во время войны на Тихом океане идеи бусидо были возведены в абсолют, они опутали всю нацию, глубоко проникнув в сознание рядового японца. Подавляющее большинство японских солдат были искренне убеждены в том, что отдать жизнь за императора — высшая честь. Поэтому если японцы брали в плен солдат союзников по сравнению с убитыми в соотношении 1:3 (то есть 1 пленный к трем убитым), то сами сдавались в плен в соотношении 1:120 погибшим на поле боя.

С развязыванием Японией Тихоокеанской войны в армии утвердился самурайский идеал, согласно которому для солдата считалось несмываемым позором пытаться продолжить свою жизнь путем сдачи в плен. Его долг состоял в том, чтобы сражаться до тех пор, пока он не будет убит или не убьет себя сам.

Эта идея зародилась в Японии в глубокой древности. Составляя суть воззрений самурая, она коренным образом отличала японские вооруженные силы от любой другой армии мира.

Солдатам внушалось, что враг будет пытать их, если захватит в плен, после чего обязательно расстреляет. Они в это верили. Однако их отказ сдаваться основывался не на страхе плена как такового, а на традиционной самурайской этике, превозносившей верность долгу и смерть на поле боя.

В западных армиях смерть в бою имела смысл лишь в том случае, если способствовала победе над врагом. Солдат заставляли рисковать жизнью на фронте, но от них не требовали совершать самоубийство. Если ход сражения показывал, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, то сдача в плен по английским, например, или французским понятиям не считалась бесчестным поступком. Она вела к сохранению не только собственного личного состава, но и вражеского. Сдача в плен, таким образом, представляла собой своего рода соглашение между воюющими сторонами.

Японские войска на островах Тихого океана сражались с полным безразличием к смерти. Тысячи солдат умирали бессмысленно. Сломав хрупкие ограничения, предлагаемые почетной сдачей, японцы открыли ворота для войны без пощады и без правил. Из-за их отношения к смерти каждая встреча с японцами представляла для союзников смертельную опасность. Союзники боялись японцев, но это не был страх труса, убегавшего с поля боя, это был страх, заставлявший их не раздумывая уничтожать японские войска, вместо того, чтобы предпринимать попытки пленения.

Американская морская пехота быстро привела свою тактику в соответствие с японской готовностью умереть. Американцы научились встречать банзай-атаки «морем» огня. Вот почему гарнизоны на многих островах были поголовно уничтожены. Все же при этом американские потери оказались гораздо тяжелее, чем если бы они сражались с противником, который предпочитает сдаться в безвыходной ситуации.

Японцы не всегда придерживались тактики самоубийственных атак. При возможности они эвакуировали свои силы, понимая, что у них нет возможности совершить что-нибудь полезное. Так, они сумели вывезти терпящие поражение войска с Алеутских островов и Гуадалканала. Однако, будучи загнанными в угол и не имея возможности выбраться из западни, они организовывали последнюю атаку, стремясь погибнуть на поле боя.

Американцы отмечали, что японские солдаты во время сражения на островах дрались с необыкновенной смелостью и искусством. Войска США были шокированы их фанатизмом. В начале войны казалось, что японцы — лучшие в мире солдаты. Быстрые победы в Малайе и в Бирме вызвали слухи о том, что японские солдаты хорошо подготовлены для сражений в джунглях. В действительности лишь немногие из них видели джунгли до службы в армии.

Вместе с тем они стойко переносили трудности и лишения, которые вывели бы из строя большинство солдат союзников. Однако несмотря на подобные обстоятельства, когда бы им ни приходилось вступать в бой с силами США, японцы атаковали яростно и с величайшим самопожертвованием. Они стремительно и бесстрашно наступали, упорно и цепко оборонялись.