Читать книгу - "Один день без Сталина. Москва в октябре 41- го года - Леонид Млечин"

— Или вы остановите это наступление немцев, или будете расстреляны!

Жуков попытался объяснить ситуацию:

— Не пугайте меня, я не боюсь ваших угроз. Еще нет двух суток, как я вступил в командование фронтом, я еще не полностью разобрался в обстановке, не до конца знаю, где что делается.

Молотова его слова еще больше разозлили.

— Как же это так, за двое суток не суметь разобраться!

Жуков ответил очень резко:

— Если вы способны быстрее меня разобраться в положении, приезжайте и вступайте в командование фронтом.

Молотов бросил трубку.

Историки полагают, что немцы могли в те дни войти в Москву. Но не хотели рисковать. Опасаясь фланговых ударов, они действовали по науке, намереваясь окружить город с трех сторон.

2 октября политбюро приняло решение созвать 10 октября пленум ЦК и обсудить два вопроса:

«1. Военное положение нашей страны.

2. Партийная и государственная работа для обороны страны».

Члены ЦК партии со всей страны собрались в Москве. Они приехали на пленум, не зная, что политбюро его уже отменило.

«Ввиду создавшегося недавно тревожного положения на фронтах, — говорилось в секретном решении, — и нецелесообразности отвлечения с фронтов руководящих товарищей Политбюро ЦК постановило отложить Пленум ЦК на месяц».

10 октября членам ЦК объявили, что немцы прорвали фронт и пленум не состоится. Все ждали, что их хотя бы на час соберут и расскажут о положении на фронтах. Но Сталину не хотелось терять времени. Пленумы ЦК давно превратились в чистую формальность…

На защиту Москвы бросили три дивизии оперативных и внутренних войск НКВД и два корпуса противовоздушной обороны — зенитные орудия было приказано использовать для стрельбы прямой наводкой по танкам. На фронт отправляли всех, кто мог носить оружие, — курсантов военных училищ, то есть совсем мальчишек, милицию, которую не учили воевать, и конечно же ополчение и добровольцев.

Будущий профессор медицины Александр Михайлович Ногаллер был студентом-пятикурсником 1-го Московского медицинского института.

«10 октября я пришел на занятия в мединститут, где нам сказали:

— Молодые люди, кончайте заниматься чепухой, отправляйтесь на фронт.

Без всяких госэкзаменов и комиссий секретарша деканата выдала нам дипломы. Мне присвоили воинское звание военврача 3-го ранга и вручили направление в 703-й легкий артиллерийский полк.

Начали поступать раненые, выходящие из окружения в районе Смоленска и Вязьмы. Они были обморожены, простужены, голодные и одеты еще по-летнему. Мы оказывали первую помощь — накладывали повязки, шины, вводили противостолбнячную сыворотку, многим для профилактики давали по сто граммов водки или разведенного спирта. И отправляли дальше. Иногда шоферы отказывались брать раненых, однажды даже пришлось пригрозить оружием, у меня с собой всегда был наган… Наши войска были вынуждены отступать.

Наш полк отошел к станции Кубинка. Противотанковых орудий и противотанковых ружей не хватало. Не только в кино, но и в жизни бойцы, имена которых часто оставались неизвестны потомкам, бросались под танки со связками гранат в руке или обвязывали себя гранатами и погибали вместе с подожженным танком».

В этот же день, 10 октября, только что назначенный командующим Московским резервным фронтом и Московской зоной обороны генерал-лейтенант Павел Артемьев выехал в Малоярославец. Немцы прорвали линию фронта, и бронетранспортер генерала наткнулся на солдат вермахта… Он позвонил Сталину. Встревоженно доложил, что между наступающими немцами и Москвой советских войск вообще нет. Защищать Москву некому.

Накануне войны Сталин переместил генерала армии Ивана Владимировича Тюленева с должности командующего войсками Московского военного округа на пост командующего Южным фронтом. Назначение окажется неудачным, и Тюленева быстро заменят. Но вместе с ним Москву покинули штаб Московского военного округа и органы управления. Столичный округ был обезглавлен.

Николай Сбытов вспоминал: «На их место назначили новых командиров и управленцев, и почему-то всех из НКВД. Командующий войсками округа Артемьев — из НКВД, член военного совета Телегин — из НКВД, начальник штаба Референко — из НКВД. Порядочным человеком оказался только Референко — видит, что не тянет, ничего не понимает, и попросил, чтобы его от должности освободили. Освободили, назначили на его место Белова, хорошо, что не оперативного работника, а мобилизационника. Еще членом военного совета стал Щербаков — партийный работник. Такое вот руководство военного округа — ни одного кадрового военнослужащего. И это во время войны!»

Новый начальник штаба округа генерал-майор Иван Сергеевич Белов был профессиональным военным, хорошо организованным и уравновешенным штабистом.

До того как он принял Московский военный округ, генерал-лейтенант Артемьев руководил управлением оперативных войск НКВД.

Сталин недовольно сказал генералу Артемьеву:

— Вас назначили командующим фронтом, а вы превратились в командира взвода разведки. Возвращайтесь в Москву.

Сталин был раздражен звонком Артемьева, счел его паникером.

Московский резервный фронт расформировали, подчиненные Артемьеву войска передали Жукову. Генерал Артемьев стал еще одним заместителем Жукова. Полковник Сбытов получил повышение — он был назначен командующим военно-воздушными силами Московского военного округа и Московской зоны обороны.

12 октября Сталин подписал распоряжение ГКО с поручением Наркомату внутренних дел взять под особую охрану зону, прилегающую к Москве с запада и юга.

В тот день в Кремле обсуждался вопрос о защите Москвы. Докладывал генерал-майор Василевский, первый заместитель начальника Генерального штаба. Московскому военному округу поручалось создание Московской зоны обороны. Главный оборонительный рубеж должен был пройти в пятнадцати—двадцати километрах от города. На строительство оборонительных рубежей нужно было мобилизовать двести тысяч москвичей и столько же тысяч жителей Подмосковья.

Городской оборонительный рубеж предполагалось организовать в три полосы — окружная железная дорога, Садовое кольцо и бульварное кольцо.

— За последнюю неделю, — говорил 13 октября Александр Щербаков на экстренно созванном собрании городского актива в помещении клуба НКВД, — наше военное положение ухудшилось. Что произошло? Немецкое командование собрало все, что называется, до последней нитки и сосредоточило на западном направлении. Немцы забрали из оккупированных стран всех годных солдат, собрали все имеющиеся автомобили, танки, бронемашины, в том числе трофейные и старых образцов. Немцы подтянули части итальянских, венгерских и финских войск. Все это позволило им сосредоточить большие силы, которыми они и ударили по нашему фронту… Наши части дерутся героически. Вражеские войска несут огромные потери. Потери в живой силе у противника таковы, каких не было, пожалуй, ни в одном из сражений. Несмотря на ожесточенное сопротивление, нашим войскам приходится отступать. Не будем закрывать глаза — над Москвой нависла угроза. Гитлер пошел на свою последнюю авантюру, все поставил на карту. Гитлеру под угрозой смерти и гибели его режима нужно иметь серьезную победу. Состояние тыла и армии таково, что Германия не в силах выдержать еще одну зиму в военных условиях. Наступление немцев — последняя попытка заполучить победу. И эту последнюю попытку мы должны сорвать. Самым опасным и гибельным было бы появление растерянности и паники. Этого допустить ни в коем случае нельзя.