Читать книгу - "Генерал СС - Свен Хассель"

Внезапно громадная ручища схватила меня за плечо и вытащила из этого гипнотизирующего савана. Я беспомощно болтался, не касаясь ногами земли, а Малыш тряс меня, будто крысу.

— Что это с тобой? — грубо спросил он.

Он поставил меня на ноги и сильно ударил по лицу. Из носа вырвалась струя крови и разбрызгалась по снегу возле ног. К нам, покачиваясь на ходу, приближался Т-34 и наводил на нас огнемет[80].

— Пошли! — рявкнул Малыш.

Он схватил меня за руку и потащил за собой. Впереди я видел бегущих рядом генерала и Порту, за ними прыжками несся черный кот.

Наконец мы достигли узкой лощины среди гряды высоких холмов. Т-34 отстал и, казалось, прекратил преследование, мы с остекленелыми глазами изнеможенно повалились, съежась, на снег.

Лощина оказалась военной свалкой. Там было полно поврежденных машин, пустых жестянок и ящиков, кусков искореженного металла. Мы равнодушно лежали в этом мусоре, а Легионер сидел по-турецки и чистил автомат.

— Куча армейского дерьма, — сказал он, обводя взглядом лощину. — Я видел очень похожую в Сиди-бель-Аббесе.

Легионер воевал почти во всех французских колониях. Он был прирожденным солдатом. Не таким фанатичным, как Хайде, но более выносливым и интуитивно реагирующим. Ему было все равно, где воевать и с кем. Война была его работой, и он повсюду выполнял ее с угрюмой деловитостью. Душой он все еще пребывал во Франции, в Иностранном легионе, но не видел ничего необычного и в сражении за Гитлера под Сталинградом. Был сдержанным и независимым, бесстрастным, но не бесчувственным, безжалостным и надежным. Хайде приводил в порядок мундир, Легионер проверял автомат. Все остальные неподвижно, бездумно лежали посреди этой свалки металлолома.

Генерал неожиданно появился и гневно подошел к нам широким шагом.

— Встать! Чего разлеглись? Кто вам разрешил отдыхать? — Повернулся и свирепо взглянул на Порту. — Не думай, что я забыл твое поведение… бегство перед лицом противника! Разберусь с тобой позже. — И отступил назад. — Это относится и ко всем вам! — выкрикнул он. — Такого позорного проявления коллективной трусости я еще не видел. Оно не останется безнаказанным!

Русские танки скрылись, поднявшийся ветер выл у нас в ушах, заглушая удалявшийся шум моторов. Генерал поднял нас. Мы разделили между собой то оружие, какое у нас было, и устало стояли на ноющих ногах. Генерал выкрикнул приказ построиться в одну шеренгу и всем командирам отделений выйти вперед. Кто-то громко, язвительно хохотнул.

— Командиры отделений! Он думает, их много осталось? Чертов мясник!

Наступила тишина. От нервозности у меня возникло желание заорать по-ослиному. Малыш громко засмеялся, генерал тут же подошел к нему и схватил за воротник.

— Это ты сказал? — Выхватил пистолет и ткнул Малыша в грудь. — Признавайся или стреляю! Даю три секунды… один… два…

— Оставьте его! Это я!

Из строя вышел унтер-офицер и подошел к разъяренному генералу. Голова и шея его были в окровавленных, грязных бинтах. Одна ладонь была изуродована, кости пальцев загнулись внутрь, плоть сгорела. Все его отделение было уничтожено русскими огнеметами. Он вызывающе встал перед генералом.

— Чертов мясник! — твердо повторил он. — Все вы, генералы, мясники…

Унтер-офицер упал от сильного удара по губам. Шатаясь, поднялся и схватился уцелевшей рукой за револьвер. Но прежде чем успел его выхватить, генерал всадил ему пулю в висок.

— Пусть это будет уроком! — И резко повернулся опять к Малышу. — С тобой разберусь позже. Я уже давно приглядываюсь к тебе. Ты смутьян, трус и неспособен быть солдатом — Он свирепо взглянул на Малыша, провоцируя его раскрыть рот, а Малыш с идиотским выражением смотрел прямо перед собой. — Ладно! — Генерал спрятал пистолет. — Найди добровольца, вернись и посмотри, нет ли там уцелевших. Присоединитесь к нам в Гумраке. И смотри, выполни задание как следует… Имей в виду, я уже не упущу тебя из виду!

Генерал ушел. Малыш тут же повернулся ко мне.

— Ты доброволец.

— Пошел знаешь куда? — возмутился я. — Я рта не раскрывал!

— Ну и что? Он велел найти добровольца, ты слышал…

— Я не тот, кто тебе нужен!

Малыш сощурился.

— Отказываешься выполнять приказание?

— Отказываюсь вызываться добровольцем.

Наступила пауза. Малыш предпринял новую попытку.

— Я приказываю тебе вызваться добровольцем.

— Ладно же, — ответил я. — Раз так, отказываюсь выполнять приказ.

Малыш сделал глубокий вдох.

— Я скажу генералу. Скажу, что нашел добровольца, но доброволец отказывается идти, а это отказ повиноваться приказаниям, мне все равно, как ты считаешь, это прямой отказ… Видел, что только что произошло с этим парнем, так ведь? То же произойдет и с тобой, когда я скажу генералу, что ты отказался идти добровольцем, когда я сказал, что должен пойти, хотя он только что приказал мне найти добровольца…

— Да заткнись ты! — выкрикнул я. — Черт с тобой, иду!

Малыш заколебался.

— Значит, вызываешься пойти со мной, посмотреть, есть ли уцелевшие?

— Только под нажимом.

— Ну и ладно. Главное, что идешь по доброй воле… Ну, пошли.

Тут вмешался Порта, он топтался поблизости, ожидая, чем кончится разговор.

— И захватите мою кровать, ладно? — небрежно попросил он. — Мы отходили в такой спешке, что я оставил ее. Думаю, она все еще там.

Порта измучил всех, таская кровать за собой. Даже генерал не смог заставить Порту ее бросить.

— Лично у меня, — с достоинством сказал я, — нет ни малейшего желания тащить кровать до Гумрака. Пошел ты вместе с ней!

— Да, у меня тоже, — подхватил Малыш. — Вы, берлинцы, — с неприязнью обратился он к Порте, — слишком уж заноситесь. Дальше некуда. Вам надо спуститься на землю, ко всем остальным.

— Я не могу отказаться от того, к чему привык за всю жизнь, — запротестовал Порта. — Мы спали в кроватях. Не знаю, как вы там в провинции, но мы в Берлине привыкли ко всем удобствам жизни.

— В провинции? — возмутился Малыш. — Я живу не в провинции! У нас в городе есть даже оперный театр, чтоб ты знал!

— Оперный театр! — усмехнулся Порта. — Скорее глинобитная лачуга для крестьян!

Мы расстались очень озлобленными друг на друга. Малыш ринулся в снег, крикнув, чтобы я следовал за ним. Шел он так быстро, что я не мог угнаться, но стоило мне остановиться, чтобы перевести дыхание, Малыш всякий раз дергал меня вперед за плечо и подгонял пинком в зад.

— Пошевеливайся, чертов швед!

— Датчанин! — выкрикнул я.