Читать книгу - "Черный генерал - Генрих Гофман"

– А ты что же? Ты ведь помогать мне обещал, – напомнил Мурзин.

– Я и не отказываюсь, Давай отпустим ребят и займемся делом.

– Ладно! – Согласился Мурзин. Он попрощался с каждым, поблагодарил за встречу, а когда все ушли, обратился к Степанову: – Слушай, Иван! Коли называемся мы бригадой, давай теперь и отряды батальонами величать. Создадим организованное партизанское войско.

– Я не против. Только начинать надо со штаба бригады. По существу, у нас такового пока нет. Пора бы иметь и твоего заместителя и комиссара бригады. Тогда и людям спокойнее, и делу польза. Не то, случись опять такая история, как у тебя с Ушияком, снова самозванца искать придется.

– Дело говоришь. Это предложение принимается. Ты и будешь первым моим заместителем…

– А я бы решил не так, – вставил Степанов. – Подумай. Мы с тобой небось вместе жить будем. Здесь, в моем отряде. А что, если вместе и погибать придется? Опять бригада без командира останется. Второй раз такого допускать нельзя. На ошибках учиться надо.

– Что же ты предлагаешь?

– Твоим заместителем надо назначить командира первого батальона. Он и располагается вдали от нас, и меньше вероятности, что с нами разом погибнуть может.

– Верно говоришь. Раз ты такая голова, быть тебе комиссаром бригады. – Мурзин пристально посмотрел на Степанова.

– Что ж, – улыбнулся тот. – Я согласен.

Долго обсуждали они кандидатуры других командиров, иногда спорили, иногда понимали друг друга с первого взгляда. К обеду расписали все должности, наметили районы дислокации батальонов.

Начальником штаба партизанской бригады был назначен лейтенант Василий Настенко, уже зарекомендовавший себя хорошим организатором. Его заместителем стал начальник разведки Куликов. При штабе же были созданы комендантское отделение, группа связных и продовольственный взвод.

Командиром первого батальона Мурзин и Степанов утвердили лейтенанта Петра Будько, его же назначили и первым заместителем командира бригады. Батальон этот действовал в районе Злина, Визовиц и Великих Карловиц.

Вторым батальоном назвали отряд Степанова, располагавшийся возле Всетина, Валашских Мезерич. Согласившись стать комиссаром бригады, Степанов не хотел расставаться со своими партизанами и потому вызвался и дальше командовать этим батальоном.

Отряд Иозефа Вавры, действовавший в треугольнике: Напаедла, Градище, Всетин, стал третьим батальоном бригады. Им по-прежнему должен был командовать Иозеф Вавра.

Четвертым, самым дальним батальоном продолжал командовать бывший гражданский летчик Франтишек Фоукал. Его люди должны были действовать в окрестностях Праги, Пльзене и Рокицанах.

Кроме этих батальонов были выделены еще отдельные отряды Петра Москаленко, Честмира Подземного и других.

Всем батальонам и отрядам партизанской бригады Яна Жижки определили боевые задачи. Несмотря на непогоду, связные в тот же день отправились в путь с боеьыми приказами Мурзина. До нового, 1945 года оставалось всего несколько дней. И Мурзину, и Степанову очень хотелось отметить новогодний праздник целой серией диверсионных актов.

И этот фейерверк удался на славу. В новогоднюю ночь зажглись не только празднично украшенные елки. На железнодорожных перегонах Моравии было взорвано два туннеля и один мост. Сгорели четыре воинских эшелона, пущенные под откос партизанами Мурзина. На шоссейных дорогах в партизанские засады попало несколько легковых автомобилей. Многие офицеры гитлеровской армии так и не добрались до новогоднего стола. А несколько мелких немецких гарнизонов, расквартированных в горных селениях, были атакованы партизанами в тот самый момент, когда часы пробили полночь.

К середине января ослепительно-белый искрящийся снег покрывал не только вершины Бескидских гор. Плотным слоем улегся он и на пологих скатах, в ущельях и просторных долинах. В бодрящем морозном воздухе все чаще слышался звенящий перестук автоматных очередей, гулким эхом перекатывались в горах громовые раскаты далеких варывов.

В партизанской бригаде имени Яна Жижки с радостью восприняли весть о новом наступлении Советской Армии. Войска 1го Украинского и 1го Белорусского фронтов прорвали оборону немцев. Геббельсовская пропаганда, трубившая в последние дни о крупных успехах германской армии в Арденнах, заговорила о вынужденном сокращении линии фронта на востоке. Остатки разгромленных немецких частей отступали под ударами советских танков. Некоторые из них отводились на отдых и пополнение в Чехию и Моравию. Но и здесь доблестных солдат фюрера настигали пули чехословацких патриотов. Воодушевленные успешными действиями советских войск, партизаны Моравии усиливали удары по вражеским коммуникациям.

Мурзин уже окончательно оправился после ранения. Опираясь на сосновую палку, он все чаще покидал гостеприимный домик матки Чешковой, ходил на встречи с представителями подпольных организаций, принимал связных с донесениями от командиров партизанских отрядов и батальонов.

Из Украинского штаба партизанского движения регулярно поступали радиограммы. Ставились новые задачи на разведку. Да и сам Мурзин отчетливо понимал, какие ценные сведения может он сообщить советскому командованию, находясь в глубочайшем тылу германской армии. Поэтому с особым вниманием выслушивал он сообщения разведчиков об интенсивных перевозках немецких войск, о местах дислокации воинских гарнизонов и баз снабжения. Эти данные немедленно передавались в Киев, генералу Строкачу.

Но чем бы ни занимался Мурзин, из головы не выходил Ян Ушияк. Мурзин уже направил нескольких партизан в район горы Княгиня с поручением выяснить судьбу командира бригады. Со дня на день он ожидал их возвращения, а потому оживился, когда ему доложили, что трое неизвестных пришли в село Гощалково и хотят разговаривать только с ним.

– Веди их сюда! – приказал Мурзин связному, сообщившему эту весть.

Вместе со Степановым он был в штабном бункере, вырытом посредине лесистого горного ската, сбегавшего к селу Гощалково.

Вскоре в распахнувшуюся дверь землянки вошли трое – двое мужчин и женщина. Одежда, оборванная о лесные сучья, измученные, исхудалые лица, ввалившиеся глаза… Мурзин не сразу узнал тех, кого всего полтора месяца назад отправляли они вместе с Ушияком в глубь Моравии для организации нового партизанского отряда. Только когда тусклый свет керосиновой лампы упал на бледное девичье лицо, Мурзин разглядел большие карие глаза, длинные ресницы и узнал Ольгу Франтишкову, которую уже считал погибшей. Вместе с ней пришли чех Пепек и Сергей Жуков.

Опершись на палку, Мурзин торопливо поднялся со стула, обнял девушку.

– Молодец, Ольга! Молодец, что живая! А я уж думал, что никогда тебя не увижу… Где же вы, черти, так долго пропадали?

– Мы вас уже две недели разыскиваем, – ответила за всех Ольга. Голос у нее был слабый, хриплый, видимо, основательно простыла во время многодневных скитаний по зимнему лесу. – Пришли на гору Чертов млин, а там только ветер в бункерах. С большим трудом ваш след отыскали,