Читать книгу - "Горячее дыхание войны - Виталий Кулак"

Мощное наступление гитлеровцев на Брянском фронте началось 30 сентября 1941 года, и в тот же день противник прорвал нашу оборону. Это было начало общего немецкого наступления на Москву. А через два дня противник перешёл в наступление и на двух других фронтах, защищавших советскую столицу, создав угрозу окружения всему Брянскому фронту. Немцы перерезали важнейшую шоссейную дорогу Брянск – Орёл.

Командующий Брянским фронтом и его штаб уже 2 октября правильно определили направление главного удара немцев, но, увы, не могли этому помешать. Сил у них для этого было недостаточно. Командный пункт Брянского фронта в то время располагался в районе станции Свень под Брянском, но Ерёменко 3–5 октября находился в 13-й армии, где сложилась особенно трудная ситуация. Только вечером 5 октября командующий фронтом прибыл на свой КП.

Ставка ВГ приказала удерживать занимаемые позиции, но 6 октября 17-я танковая дивизия немцев захватила Брянск и мост через Десну. В окружении оказались все три армии Брянского фронта.

Из-за наступления немцев Никаноров и Орлов, сопровождаемые тремя пограничниками, включая сержанта Потапенко, приехали в штаб 50-й армии только днём 7 октября. В этот день 50-я армия как раз получила приказ Ерёменко развернуться на 180 градусов и отходить за Брянск, уже занятый немцами, нанося главный удар с северо-востока на Орджоникидзеград, Карачев и Змиёвку. В штабе 50-й армии царил сплошной кавардак. Да и сама поездка могла дорого обойтись чекистам. Так, однажды на лесной дороге их полуторка неожиданно столкнулась с проводившими разведку немецкими мотоциклистами. Ситуация была очень острой.

Вначале Алексей, сидевший в кузове, сквозь рёв мотора полуторки расслышал негромкий мотоциклетный треск. Постепенно он становился всё громче и громче. Лейтенанту стало почему-то не по себе. Его мысли ещё окончательно не сформировались, как вдруг из-за поворота лесной дороги между сосен показались три мотоцикла.

«Немцы», – промелькнуло в голове лейтенанта.

Алексей хотел закричать, предупредить товарищей об опасности, но тут неожиданно над его правым ухом раздалась длинная, до физической боли оглушительная пулемётная очередь. Стрелял сержант Потапенко. Лейтенант видел, как первый мотоцикл вдруг повернул в сторону и врезался в дерево. Оба сидевших в нём гитлеровца даже не попытались выбраться из него: они были мертвы или тяжело ранены.

Второй мотоцикл, водителя которого тоже настигла пулемётная очередь, сильно завилял, а потом через несколько метров съехал с дороги и, попав в какую-то канавку, перевернулся вверх колёсами. Водитель третьего мотоцикла попытался развернуть свою трёхколёсную машину, но новая пулемётная очередь помешала ему это сделать. Третий мотоцикл проехал несколько метров и остановился. Его водитель был убит сразу же, а вот пассажир пробовал вылезти из коляски, но пули, смертельные, роковые пули, помешали ему это сделать.

Наконец-то пулемётный грохот над правым ухом Алексея утих.

– А ну хлопци, пишлы пэрэвирэмо, – и украинская речь выдала, что Потапенко очень волнуется. Он всегда в минуты опасности переходил на свой родной язык.

Пограничники осторожно приблизились к немцам. Никому из них помощь не понадобилась:

все они были мертвы. Бойцы собрали оружие, боеприпасы, документы убитых, а потом залезли в кузов своего грузовика. Алексей с восхищением смотрел на Потапенко. Он просто-напросто спас их всех от гибели!

– Ну и быстрая же у вас реакция, товарищ сержант, – обратился лейтенант к пограничнику, когда полуторка проезжала мимо разбитых немецких мотоциклов. – Если б не вы, то немецкие пулемёты нас быстро бы разобрали до последнего винтика.

– Та що ж вжэ там. Тут такэ дило, що не треба зиваты, якщо жити хочеш.

Сержант замолчал, поменял диск на «дегтяре», а потом достал из вещмешка пачку папирос и неторопливо, как знающий себе цену человек, закурил. Полуторка ехала к фронту.