Читать книгу - "Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии. - Алексей Валерьевич Исаев"

Своеобразной деталью строительства «крепостей» стала личная письменная клятва их коменданта. Комендант Могилева фон Эрдмансдорф на допросе в советском плену свидетельствовал, что 7 апреля 1944 г. в штабе ГА «Центр» свежеиспеченные главы гарнизонов «крепостей» подписали обязательство примерно следующего содержания:

«С приказом фюрера № 11 я ознакомлен. Обязуюсь удерживать укрепрайон Могилева до последнего солдата, даже при условии окружения».

Это обязательство было подписано в трех экземплярах. Первый экземпляр предназначался для фюрера и отсылался в ОКВ, второй оставался в бумагах штаба ГА «Центр», и третий коменданты оставили себе. Следует заметить, что по приказу № 11 комендант давал клятву не лично фюреру (как можно было бы подумать), а своему армейскому командованию. Это было прямо оговорено: «Комендант крепости дает личные обязательства командующему группой армий».

Еще одной важной деталью, проистекавшей из процедуры личной клятвы, была оговоренная в приказе № 11 процедура оставления крепости (как это произошло с Проскуровым):

«Только лично командующий ГА с моего разрешения может освободить коменданта крепости от выполнения возложенных на него задач и приказать оставить крепость»[221].

То есть лицами, уполномоченными решать, удерживать или не удерживать «крепость», являлись сам фюрер и командующий группой армий.

В окончательном списке «крепостей» в глаза бросается Витебск, который предполагалось оборонять сразу тремя пехотными дивизиями. Это, мягко говоря, немалые силы. Для сравнения: одну из самых известных немецких «крепостей» — Тарнополь — обороняли 4422 человека[222], пехотный полк и сборная солянка из различных оказавшихся в районе города частей. Вместе с тем нельзя не признать, что Витебск намного крупнее Тарнополя. Позднее имелись прецеденты «крепостей» с более многочисленным гарнизоном — Познань, Бреслау. «Крепость» Витебск также отличалась тем, что ее комендантом был назначен действующий командир LIII корпуса, оборонявшегося в районе города, — генерал-лейтенант Гольвитцер. Это изначально создавало определенные сложности и противоречия в должностных обязанностях.

Немецкая карта строительства укреплений «крепости» Витебск.

Надо сказать, что командующие ГА «Центр» с самого начала крайне скептически отнеслись к идее «крепостей». Вышеупомянутый фон Эрдмансдорф свидетельствовал, что начальник штаба группы армий Кребс назвал его задачу коменданта Могилева «незавидной». Примерно такой же «энтузиазм» фон Эрдмансдорф встретил в штабе 4-й армии: «Генерал-полковник Хейнрици с самого начала отстаивал мнение, что устраивать из Могилева крепость и дать себя там окружить не имеет никакого смысла». Командующий 4-й армией считал, что имеет смысл опираться на рубеж водных преград и держать сплошную линию фронта. Хайнрици считал, что в случае невозможности удержания существовавшей на весну 1944 г. линии фронта следовало бы держать рубеж по Днепру. Если же будет утрачена и эта линия, то следующей позицией должна стать Березина. Хайнрици все это изложил письменно, но его рапорт был отклонен ОКХ.

Более того, опытные командующие практически сразу указали на сложности в практической реализации идеи «крепостей». Комендант Могилева фон Эрдмансдорф указывал, что в небольших городах оборона крепости вообще будет затруднительна, так как «эти города слишком легко уязвимы от артогня противника и налетов бомбардировочной авиации». Большие же города могут противостоять противнику только при наличии возможности и времени, чтобы их правильно укрепить и предоставить для обороны достаточное количество сил. Последнее действительно было большой проблемой, причем не только в отношении возведения укреплений на периметре обороны, но и в отношении создания инфраструктуры самой «крепости». Так, в докладе в адрес командования группы армий 15 апреля 1944 г. Рейнгардт писал:

«Строительство укрытий и укрепление имеющихся подвалов для складирования 6 тысяч тонн боеприпасов, 12 тысяч тонн продовольствия (3 боекомплекта и продовольствие на 21 день для 3 окруженных дивизий), а также 400 кубометров горючего потребует сил, которые 3-я ТА сможет выделить только в случае остановки всех строительных работ на фронте и в тылу во всей полосе армии»[223].

Сооружение «крепости» действительно требовало больших усилий. Рейнгардт оценивал необходимые для постройки хранилищ и укреплений Витебска силы в 10 саперных батальонов. Но дело было даже не в этом. Командование 3-й танковой армии, по существу, считало возможности обороны Витебска исчерпанными. Бывший начальник штаба 3-й танковой армии Гейдкемпер описывал план командования армии следующим образом:

«В связи с этим командование танковой армии предлагает, непосредственно перед началом советской наступательной операции, оставить Витебск, вынудив таким образом противника нанести свой первый удар по пустому месту, а самим отойти и держать оборону на рубеже «Тигр».

Рубеж «Тигр» располагался к западу от Витебска. Поскольку он проходил через множество озер, его оборона требовала меньшего количества войск. Впервые идея отхода от Витебска была предложена Рейнгардтом еще весной, и он небезосновательно считал, что до начала советского летнего наступления можно будет укрепить рубеж «Тигр» и подготовить его к приему отходящих войск. Нетрудно догадаться, что предложение Рейнгардта поддержки не получило. Фельдмаршал Буш отклонил его, ссылаясь на приказ фюрера.

В итоге 3-я танковая армия занимала к началу советского наступления следующее положение. На самом левом фланге на фронте 64 км располагались 252-я пехотная дивизия и корпусная группа «Д» IX армейского корпуса, которым командовал генерал артиллерии Вутман. Численность соединений корпуса показана в таблице.

Состояние соединений IX армейского корпуса по состоянию на 1 июня 1944 г[224].

Корпусная группа «Д» была образована 3 ноября 1943 г. после слияния 56-й и 262-й пехотных дивизий. Поэтому по советским документам она проходила как 56-я пехотная дивизия.

По дуге вокруг Витебска длиной 87,5 км занимал позиции LIII армейский корпус генерала пехоты Гольвитцера, в который входили 206-я и 246-я пехотные, 4-я и 6-я авиаполевые дивизии. Южнее Витебска на подступах к жизненно важной железной дороге Витебск — Орша на фронте 65 км располагался VI армейский корпус генерала артиллерии Пфайфера. В его состав входили 197, 299 и 256-я пехотные дивизии. 95-я пехотная и 201-я охранная дивизии находились в резерве.

Соответственно на 1 июня 1944 г[225]. 256-я пехотная дивизия насчитывала 10 956 человек (в том числе 1303 человека «хиви»), 14-я пехотная дивизия (в резерве группы армий) — 11 573 человека (1233 «хиви»), 299-я пехотная дивизия — 10 284 человека (1082 «хиви»), 197-я пехотная дивизия — 11 018 человек (1105 «хиви»).

Представление о противотанковых средствах, которыми располагала 3-я танковая армия, дает нижеследующая таблица.

Противотанковые средства 3-й танковой армии по состоянию на 4 июня 1944 г[226].