Читать книгу - "Стальной излом. Волоколамский рубеж - Даниил Веков"

На совещании в «Вольфсшанце», где Франц Гальдер в очередной раз делал доклад, присутствовали (помимо самого фюрера) начальник штаба Верховного главнокомандования Вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, Главком сухопутных сил Германии Вальтер фон Браухич и ещё целый ряд необходимых в таких случаях высокопоставленных генералов. Обстановка была нервной, напряжённой, учитывая последние тревожные донесения фон Бока и общую сложную ситуацию под Москвой.

Главная Ставка фюрера находилась в Восточной Пруссии, недалеко от города Растенбурга, среди непроходимых мазурских болот и густых смешанных лесов. Устроить «Волчье логово» в этом глухом месте Гитлеру предложил (ещё до войны с Советским Союзом) министр вооружения и боеприпасов Третьего Рейха Фриц Тодд. «Организация Тодда» занималась строительством важнейших стратегических объектов: новых скоростных автомагистралей (автобанов, они же – взлётно-посадочные полосы для немецких самолётов), секретных бункеров для подводных лодок, а также знаменитого «Западного вала». Однажды Тодд отдыхал в гостинице возле восточно-прусского Герлица и хорошо запомнил мрачные, малообитаемые места. А потом рассказал о них фюреру. Гитлеру выбор Тодда понравился: смешанный лес, в котором можно спокойно гулять, не опасаясь авианалётов, мало людей (что хорошо для секретности), на территории – красивое, чистое озеро. Через лес проходят две дороги – железная и автомобильная, значит, проблем с транспортом не будет, а на широком лугу возле деревни Вильгельмсдорф, в паре километров от Ставки, можно построить небольшой аэродром – места вполне хватит.

В общем, Гитлер одобрил план «Волчьего логова», и работы закипели. Во всех документах Ставка фюрера обозначалась как новый германский химзавод: страна славилась своей химической промышленностью, поэтому строительство ещё одного предприятия ни у кого подозрений не вызывало. Подрядчиков меняли очень часто, и никто точно не знал, что же на самом деле сооружается вблизи Растенбурга.

Гитлер прибыл в Ставку 24 июня 1941 года – на третий день после начала войны с Советским Союзом. Именно оттуда, а не из Берлина он руководил «Барбароссой», здесь же он уточнял планы всех военных операций. Поскольку войну с СССР предполагалось закончить ещё до зимы, то сначала возвели лишь лёгкие бетонные бункеры и кирпичные бараки для охраны и обслуги. Зачем зря тратить деньги и стройматериалы, раз всё это вскоре уже не понадобится? Но через несколько месяцев начали рыть и более солидные подземные помещения, а сверху закрывать их толстыми железобетонными плитами и ещё многометровыми каменно-земляными «подушками». На тот случай, если Восточная кампания всё-таки затянется. Что в итоге и произошло.

Ежедневные и еженедельные совещания в Ставке проходили в длинном зале за большим столом, на котором раскладывались оперативные карты. Все присутствующие, в том числе и сам Гитлер, стояли – так было легче следить за объяснениями докладчика, сразу всё видно. Начальник Генштаба ОКХ Франц Гальдер скучным, бесцветным голосом педантично перечислял новые советские соединения, обнаруженные недавно перед фронтом группы армий «Центр», и деревянной указкой – совсем как школьный учитель! – показывал их дислокацию на карте.

– Русские возобновили наступательные действия на правом фланге 3-й танковой группы, отмечаются атаки и на фронте 4-й группы. Перед 9-м, 40-м и 46-м армейскими корпусами появились две новые советские стрелковые дивизии и две стрелковые бригады, а перед правым флангом 4-й армии – новая танковая бригада. Активные действия русской авиации и артиллерии, бесспорно, указывают на наступательные замыслы на этом участке фронта. Авиаразведка также установила сосредоточение крупных сил противника в населённых пунктах севернее линии Дмитров – Рогачёво. Кроме того, в результате сильных атак юго-восточнее и западнее Калинина русским удалось добиться нескольких локальных вклинений в наши позиции…

Гитлер нетерпеливым жестом прервал доклад Гальдера:

– Это ещё ни о чём не говорит! У Советов нет больше сил, чтобы формировать новые армии, они просто перебрасывают освободившиеся соединения с более спокойных участков фронта под Москву. Обычное латание дыр! Но скоро и этого они уже не смогут делать…

– Боюсь, что это не совсем так, – довольно сухо заметил Гальдер, – новые соединения, как показали пленные, прибывают из глубоких тыловых районов Советского Союза и в боях ещё не участвовали, однако действуют весьма напористо и смело. Так, западнее Серпухова они нанесли удар по нашей 260-й пехотной дивизии, а перед 57-м армейским корпусом овладели районом Каменское. На участке же 40-го армейского корпуса под Крюково им удалось потеснить дивизию СС «Рейх». Русские повсюду прощупывают нашу оборону, что говорит о том, что они, вероятно, готовятся к крупному контрнаступлению, которое, думаю, можно ожидать в течение ближайших двух недель, до середины декабря…

– Вы так думаете? – удивлённо приподнял брови Гитлер. – Советы с начала войны потеряли уже более четырёх миллионов человек! Где они возьмут людей, артиллерию и технику для новой крупной наступательной операции?

– Главным образом – с Дальнего Востока, Средней Азии и Кавказа, – спокойно возразил Франц Гальдер. – Причём могут передислоцировать их достаточно быстро – имеется широкая сеть автомобильных и железных дорог. Наши наблюдатели сообщают, что под Рязанью и северо-западнее города сосредоточено почти две тысячи вагонов и двадцать паровозов, в Ряжске – около пятисот вагонов и десять паровозов, в Данкове – четыреста вагонов и пять паровозов. Повсюду разгружаются свежие части… В то время как в Вермахте большая нехватка паровозов и вагонов, а исправных автомашин – лишь половина от необходимого количества. Что же касается наших собственных резервов на Восточном фронте, то их просто нет.