Читать книгу - "Прорыв "Зверобоев". На острие танковых ударов - Владимир Першанин"

– А вы кто по званию? – продолжал кипятиться капитан, года на два старше Сани.

Но Чистяков уже осторожно вел девушку под руку.

– Я осторожно… вижу, что правая рука у вас задета. Пуля, осколок?

– Осколок. Но рана уже заживает.

– А у вас?

– Самоходку подбили, а когда выбирались, под пулемет угодили.

Саня невольно спешил сообщить, что он не абы кто, а самоходчик.

– А самоходку кто подбил?

– Танк немецкий. Т-4, длинноствольный такой, с бронированными экранами по бортам. Может, видели?

Но девушка перевела разговор на другую тему.

– Мелодию вы больно слезливую выбрали… «но любовь все живет в моем сердце больном», – насмешливо пропела она. – Только не надо про любовь, хорошо?

– Хорошо. А меня Саней зовут, то есть Александром.

– Ну вот и познакомились. Кстати, музыка уже кончилась, а вы меня не отпускаете.

Проводив Марину на место, он заявил:

– Я вас еще приглашу. Можно?

– Можно. С вами легко танцевать, тапочками ногу не отдавишь. Только дайте немного отдохнуть.

Марина засмеялась. Заулыбались две ее подруги, а капитан в кителе, догнав Чистякова, дернул его за плечо.

– Ты чего чужих девушек отбиваешь?

– Она не чужая. А тебе, видать, ничего не светит. Больше не путайся под ногами, понял?

Капитан был высокого роста, худощавый, с тонкими, правильными чертами лица. Старший лейтенант Чистяков – ниже на полголовы, белобрысый, скуластый, с широкими плечами и крепкими кистями рук. В кожу въелись солярка и масло. Он сразу понял, что капитан хоть и лечится в санбате, но прибыл сюда не с передовой.

В свою очередь, капитан безошибочно угадал в своем сопернике фронтовика. По шрамам на шее и лице, следам давнего ожога и по выражению сощуренного уверенного взгляда.

Тут уж не могла обмануть мешковатая больничная куртка или стоптанные тапочки, совсем не вязавшиеся с орденом Красной Звезды. Да и не в ордене дело. Точно такой получил сегодня и капитан, офицер по особым поручениям штаба дивизии, попавший десяток дней назад под обстрел и поймавший шальной осколок. Но капитан фронтовиком не был, испытывал чувство неуверенности в разговорах с такими, как старший лейтенант Чистяков, и больше к нему не привязывался. Да и Марина, вначале улыбавшаяся капитану, сейчас явно заинтересовалась старшим лейтенантом.

Саня молча вернулся к себе, покурили с Андрюхой. Танкист Шаламов закадрил санитарку, возрастом постарше других. Не отходил от нее, прижимая за талию и что-то нашептывая в ухо.

– Ну, ты даешь, – только и покачал головой лейтенант Митин. – Самую красивую девку выбрал и капитана отшил.

– Брось, Андрюха. При чем тут красивая? Есть и другие не хуже. Вон, глянь на ту санитарочку.

– Да она совсем школьница.

– А тебе бабища нужна? Подойди, познакомься.

– Я танцевать не могу, – заявил Андрюха.

– Просто поговоришь, проводишь после танцев.

– В другой раз, – ответил Андрюха, который, как огня, боялся знакомиться с девушками. Подумав, ляпнул: – Что с этой школьницей делать? Ты-то не просто так бабенку выбрал. Сегодня ночью и огуляешь.

Чистяков с удивлением посмотрел на Андрюху. Тот поерзал, стал сворачивать самокрутку, закашлялся.

– Ты эту ахинею сам придумываешь или в своем штабе нахватался?

– При чем тут штаб? Я оттуда давно ушел.

– Тогда следи за языком и не пори всякую чушь.

– Ладно, извини…

А Саня после танцев пошел провожать новую знакомую. В свою палатку она не торопилась, но и дала понять, что лучше ему на многое не рассчитывать.

– Надоело, – просто сказала Марина. – Если женщина в армии, то каждый ее глазами раздевает, того и гляди, в кусты потащит. Дичаете вы здесь, мужики.

– А ты по-другому хотела? – резко отозвался Саня. – Со мной рядом капитан-танкист лежит, он уже раза четыре горел, в госпиталях да санбатах год отвалялся. Андрюха, сопляк еще, войны не нюхал, два раза в атаку сходил, и каждый раз на руках уносили с простреленными ногами. Да я не к тому, что кого-то в кусты тащить. Просто крепко нас война по мозгам бьет.

– У тебя невеста или девушка есть? – по своей привычке, сразу поменяла тему Марина.

– Сам не знаю. Нет, наверное.

– Есть. Если пишет, то кто-то ждет.

– А надо ли о других сегодня вспоминать? И у тебя кто-то есть. Но вот встретились, и мне никого больше не нужно.

– Сегодня? – насмешливо спросила Марина.

– И завтра тоже. А на большее загадывать не берусь. У меня батарея два раза за время наступления поменялась. Друга лопатой от брони отскребал.

Помолчали, затем заговорили спокойнее. Вспоминали разное, даже смеялись. И целовались, когда прощались до завтра у небольшой палатки, стоявшей как бы особняком.

– Ты где служишь? – спросил Саня. – В форме ходишь, оружие разрешают носить.

– Ну, оружие и тебе выдадут, если сильно попросишь. Места бандеровские, хотя нас и комендантский взвод охраняет. А служу я помощником начштаба батальона связи.

– Понятно…

– Чего тебе понятно?

Девушка прижалась к нему всем телом. Так, что у Сани перехватило дыхание. Целовались снова, с жадностью, и было видно, что Марина готова и на большее. Но, оттолкнув его, засмеялась, поправила волосы.

– Хватит на сегодня. Я хоть тебе нравлюсь?

– Нравишься.

– Может, влюбился?

– Вряд ли. Слишком быстро. Да и затаскали все эти слова про любовь. Нравишься, хорошо мне с тобой. А дальше, как получится.

– До завтра, комбат!

– До завтра, Марина!

Обычное дело – санбатовские романы. Жизнь, она везде свое берет. Бесшабашный капитан Шламов, вернувшийся под утро, спал без задних ног. Когда его попыталась разбудить медсестра Людмила, он, приоткрыв глаз, буркнул:

– До обеда не кантовать. Сил надо набраться, чтобы фашистов бить.

И снова заснул. Людмила, вчера хорошо погулявшая, зевнула, прикрыв рот ладошкой. Обратила внимание на Чистякова:

– А ты как огурчик. Рано вернулся?

Из женского любопытства хотелось узнать, что там получилось у молодого командира батареи с высокомерной (по мнению Людмилы) лейтенанткой. Сменщица Таня не из болтливых, да и не очень они ладят. Татьяна слишком правильная. Людмилу считает ленивой и легкомысленной.

– Вернулся, как положено, – коротко ответил Чистяков, видя, что медсестра от него не отстанет.

– На наших ты не слишком внимание обращаешь, хотя парень видный. Обязательно с офицершей познакомиться решил.