Читать книгу - "Танковый таран. "Машина пламенем объята…" - Георгий Савицкий"

Русские уже и не пытались прорваться, они просто искали избавления от каждодневных кошмаров окружения: голода и холода, постоянных артиллерийских и минометных обстрелов, бомбежек и самоубийственных атак на пулеметы гитлеровцев.

Гауптман Шталльманн выкашивал русских. Спаренные с пушкой два пулемета vz.37 калибра 7,92 миллиметра, тоже чешского производства, трещали зло и отрывисто. А Вальтер Зибер еще и добавлял в хорошем темпе из танкового орудия. Взвивались фонтаны взрывов, разбрасывая ошметки человеческой плоти, оторванные руки и ноги, выпотрошенные внутренности. Бледные в свете дня трассеры прошивали фигуры в серых ватниках и длиннополых, неудобных на бегу, шинелях.

* * *

Настоящим кумиром Дитриха Шталльманна и его стрелка-башнера Вальтера Зибера был танковый ас фельдфебель Курт Книспель. Родился он 20 сентября 1921 года в чешском городке Салисов, в Судетской области — той самой, которая в 1938 году станет своеобразным «детонатором», подорвавшим мир и покой в Европе. С захвата которой и стали расти «аппетиты» не только германского Третьего рейха, но и Польши. В итоге это вылилось в Данцигский кризис и самую кровопролитную войну.

Забегая вперед, можно сказать, что к концу Второй мировой войны на официальном счету фельдфебеля Курта Книспеля было 168 побед над танками противника и еще порядка трех десятков неподтвержденных. Он стал самым результативным танковым асом Панцерваффе, воевал на Восточном и Западном фронтах, однако всех своих побед над танками добился на Восточном фронте.

Но даже в начале своей военной карьеры Курт Книспель поражал своими способностями «панцермайстера».

Военную службу он начал с 15 сентября по 30 сентября 1940 года на танках Pz. Kpfw I, Pz. Kpfw II, Pz. Kpfw III. В действующие войска Курт Книспель был переведен 1 октября того же года, в 29-й танковый полк 12-й танковой дивизии. Уже в своей части прошел подготовку заряжающего и наводчика на Pz. Kpfw IV.

Позже Курт служил в 3-й роте 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии, а с 15 августа 1941 года — в 9-й роте.

До перехода в 503-й тяжелый танковый батальон и начала службы на тяжелых танках служил наводчиком, после стал командиром танка. А всего за время своей службы фельдфебель успел освоить практически все танки Вермахта, кроме «Пантеры».

За свою карьеру Курт Книспель подбил в качестве наводчика 126 подтвержденных танков противника и два десятка неподтвержденных. А в качестве командира тяжелого танка — 42 танка противника и около 10 неподтвержденных.

Интересно, что большую часть побед Курт Книспель одержал в качестве наводчика танка, то есть он сам стрелял, и весьма неплохо. Вот поэтому Дитрих так благоволил к своему заряжающему, Вальтеру Зиберу, уважая его за твердость в бою и острый глаз.

Книспель четырежды представлялся к Рыцарскому кресту, но так его и не получил. Этот факт связывают с его характером. Известны случаи, когда Курт Книспель напал на офицера айнзатцкоманды, вступившись за избиваемого советского военнопленного, или когда он выкрал из железнодорожного состава, охраняемого дивизией СС «Викинг», вино, шампанское и еду, спрятав все, что можно было унести, в воздушных фильтрах своего «Тигра».

Курт Книспель для многих воинов Панцерваффе был примером для подражания, настоящим риттером — рыцарем танковых войск Вермахта.

И Дитрих Шталльманн во всем хотел походить на него. Но теперь, когда он позволил себе просто так расстреливать прорывающихся из окружения русских, мог ли он претендовать на честь и славу? На воинскую доблесть? Война на Восточном фронте не походила ни на один известный Шталльманну военный конфликт. Русские дрались «нецивилизованно» в понимании немецкого офицера главного наступательного рода войск на суше. Даже при формальном поражении они отказывались сложить оружие и зачастую предпочитали плену смерть. А эти их тараны?!!

Как может цивилизованный человек так безрассудно расплачиваться жизнью?..

Но чем больше настоящая война , война на уничтожение, проникала в кровь Шталльманна, тем сильнее убеждался «стальной человек» в своей низости. Все цивилизованные правила — всего лишь лицемерные уловки. Смерть правит бал на любой войне, и в конце концов поле битвы достается не победителям, а воронью.

И есть лишь один действенный способ оправдать все это зло: война действительно должна идти за правое дело. Сражаться нужно за Родину.

Но трудно сражаться «Fuer Fuehrer, Volk und Vaterland! » — «За Фюрера, народ и Родину!» — вдалеке от этой самой Родины. То есть Фатерлянда.

Кем ты стал теперь, Дитрих Шталльманн — «Стальной человек»? Ржавчина войны разъела твою душу.

* * *

И чтобы окончательно подтвердить всю глубину морального падения гауптмана Шталльманна, на поле боя появились огнеметные танки — «Flammpanzer».

Потоки жидкого огня залили смертное поле. Каждый огнемет имел собственный бак с горючим составом объемом 160 литров. Этого количества хватало для восьмидесяти выстрелов на максимальную дистанцию двадцать пять метров. Баки содержали смесь из масла и бензина, которая выстреливалась с помощью сжатого азота, размещенного в шести герметичных баллонах. Воспламенение смеси происходило с помощью ацетиленовых горелок.

Дополнительным вооружением был 7,92-миллиметровый пулемет MG-34 с боезапасом 1800 выстрелов. Он устанавливался в маленькой вращающейся башне — «Kugelblende».

Весь этот дьявольский арсенал был задействован для массового уничтожения русских. Словно на сегодня мало было смертей…

Когда на поле перед позициями немецкой пехоты и танков не осталось ни одного живого русского, гауптман Шталльманн оторвался от раскаленного от стрельбы пулемета.

— Jetzt ist alles aus. — Теперь все кончено, — сведенными судорогой губами прошептал он, офицер, ставший палачом.

* * *

Но Дитрих Шталльманн ошибался: еще ничего закончено не было.

Кровавое побоище длится еще несколько дней. Несколько дней истребления и горячей парной крови. Несколько дней ужасающих бомбардировок, артобстрелов и секущего насмерть пулеметного огня гитлеровцев.

Из всей 29-й армии к своим прорывается половина мотострелковой дивизии. Таких дивизий к началу наступления в январе 1942 года в армии, пытавшейся атаковать Ржев, насчитывалось семь.

А всего за два месяца безнадежных боев в окружении и призрачного прорыва к Ржеву в непроходимых Мончаловских лесах погибли четырнадцать тысяч (14 000!) советских солдат.

И в то же время в середине февраля 1942 года командование фронта издает новый приказ: продолжать наступление и разгромить ржевско-вяземско-юхновскую группировку противника! Один вопрос: а каким образом?!

Конечно же, читатель может упрекнуть, мол, «всякий мнит себя стратегом, видя бой со стороны»… Но как можно было до такой степени не вникать в оперативно-тактическую ситуацию во время боев всего в полутора сотнях километров от столицы СССР, чтобы издавать такие приказы?! История на этот вопрос молчит.