Читать книгу - "Вопросы теории гибридной войны - Александр Александрович Бартош"

В целом следует учитывать, что закон «О безопасности» 1992 г. принимался в период определённой эйфории, связанной, как вскоре выяснилось, с иллюзорными надеждами на окончание холодной войны и переход к эпохе партнёрства с недавними соперниками. Это не могло не сказаться на полноте и адекватности отражения в законе вопросов, связанных с международным сотрудничеством, отношениями с бывшими соперниками, оценке ВРОУ в сфере национальной безопасности.

Действительность вскоре опровергла подобные подходы. Расширение НАТО и наращивание военного потенциала блока, агрессия США и НАТО против Югославии, ставка США на исключительность и военно-силовое доминирование, появление спектра новых вызовов и угроз потребовали кардинального пересмотра существовавших взглядов. К этому подталкивал переживаемый страной системный кризис, охвативший все стороны экономической, общественно-политической, духовной жизни, ослабление военной мощи, что поставило под угрозу национальную безопасность России. Прежние соперники — США и НАТО — использовали фактор временного ослабления России для реализации собственных глобальных замыслов.

Направленная против национальных интересов России враждебная стратегия Запада с течением времени превратилась в мощный стимул для переосмысливания политических реалий и выработки адекватного ответа. В этих условиях эволюция концепций и стратегий обеспечения национальной безопасности России в решающей степени определялась как развитием соответствующих взглядов наших геополитических соперников — США и НАТО — и исходящими от них вызовами и угрозами, так и внутренними факторами. Важным фактором укрепления национальной безопасности России стали документы МИД РФ с требованиями к США и НАТО о предоставлении правовых гарантий безопасности[87].

Стратегии США и НАТО как угроза национальной безопасности России

Окончание холодной войны временно привело к некоторому снижению остроты противостояния между США, НАТО и СССР / Россией, однако антироссийская направленность сохранилась в качестве стержня СНБ США и стратегических концепций альянса.

Антироссийский вектор был характерен для всех послевоенных СНБ США. Однако наиболее четко цели США по отношению к России были сформулированы в октябре 1997 г. в одном из выступлений президента Б. Клинтона: «Организовав Ельцину пост президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого никогда уже не уйдем… На ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем: расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии; окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии; установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам. Да, мы позволим России быть державой, но империей будет только одна страна — США»[88].

Для всех без исключения СНБ США угроза силой с акцентом на непревзойденную «военную мощь» всегда была и остается в арсенале официального Вашингтона, а реальное использование силы стало нормой поведения США на международной арене.

Отношения с Россией планировалось строить на принципах «избирательного сотрудничества» и «избирательной оппозиции» при опоре на ВС и Разведывательное сообщество страны, а определяющим элементом национальной мощи считались стратегические ядерные силы.

Указанные принципы получили развитие в принятой администрацией Д. Байдена СНБ-2022. В документе закреплен существующий внутри американской политической элиты консенсус относительно мирового лидерства США по ключевым аспектам, отражающим цели лидерства или национальные интересы.

В документе сохранена и усилена антироссийская направленность, продолжено формирование негативного облика нашей страны. Стратегия разработана на основе самопровозглашенного принципа американской исключительности и права на односторонние действия по защите и продвижению интересов США в мире.

Американские СНБ и военные доктрины являются решающим фактором, определяющим содержание и общую антироссийскую направленность стратегических концепций Организации Североатлантического договора[89].

Стратегии США и НАТО нацелены на развертывание широкомасштабной работы по наращиванию военных возможностей для участия в крупномасштабных военных действиях с технологически развитым противником с применением современных видов высокоточного оружия при сохранении роли ЯО как средства сдерживания.

Россия рассматривается в качестве одного из возможных объектов такого нападения. В связи с этим альянс делает упор на антерос-сийскую (а до начала 90-х гг. прошлого века направленную против СССР) стратегию сдерживания, которая была и остается центральным компонентом коллективной обороны НАТО. Стратегия построена на традиционном сочетании ядерных и обычных сил и средств, к которым добавились силы и средства ПРО.

Важное место во внешней политике США и НАТО отводится стратегии ГВ и технологиям цветной революции как инструментам завоевания контроля над государствами и регионами, продвижения геополитических интересов Запада во всемирном масштабе.

Законодательная база России в сфере обеспечения, национальной безопасности

Важной вехой, обозначившей изменение подходов России к обеспечению национальной безопасности, стало принятие в 1997 г. Концепции национальной безопасности Российской Федерации, в которой впервые были отражены основополагающие принципы создания и функционирования современной системы безопасности.

Была заложена концептуальная основа для деятельности государственных структур, общественных организаций (объединений) и граждан страны в сфере обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Долговременным системообразующим фактором стало определение национальных интересов России, которые «основываются на национальном достоянии и национальных ценностях народов Российской Федерации, обеспечиваются возможностями экономики, политической и военной организации государства, духовно-нравственным и интеллектуальным потенциалом многонационального российского общества». Система национальных интересов России определяется совокупностью основных интересов личности, общества и государства.

Наиболее значимым фактором, определившим специфику процесса разработки и реализации Концепции национальной безопасности, явились объективные трудности становления новой российской государственности. Прежде всего, приватизировавшие административный ресурс разнородные фракции бюрократического аппарата оказались не способными с полной ясностью выразить, а тем более защитить национальные интересы страны.

В результате в концепции не получили адекватного отражения процессы, связанные с динамичной трансформацией системы международных отношений, усилением военно-силовых аспектов в международной практике, ростом конкуренции. Не в полной мере осознавалась угроза, исходившая от США и НАТО, хотя и отмечалось, что «перспектива расширения НАТО на Восток является неприемлемой для России, поскольку представляет собой угрозу ее национальной безопасности».

В целом лишь с середины 1990-х гг. российские власти стали приближаться к осознанию идеи устойчивости базовых национальных интересов государства вне зависимости от характера его политической системы. Однако только с преодолением кризиса власти и снятием чрезмерной остроты внутриполитической борьбы возникла возможность для того, чтобы концепция многополярного мира в российской политике получила смысловую законченность в установке на последовательное усиление роли России как важного гаранта стратегической стабильности мира.

На формирование подходов новой российской элиты к вопросам обеспечения национальной безопасности оказывают влияние следующие тенденции мирового развития.

Первая из них состоит в укреплении экономических и политических позиций значительного числа государств и их интеграционных объединений, в совершенствовании механизмов многостороннего управления международными процессами. В условиях глобализации все большую роль играли экономические, политические, научно-технические, экологические и информационные факторы. Мир становился многополярным, что соответствовало интересам России.

Для другой тенденции, носящей во многом антагонистический по отношению к первой, характерны попытки США и НАТО создать структуру международных отношений, основанную на доминировании