Читать книгу - "Батальон "Вотан" - Лео Кесслер"

Дежурный унтершарфюрер дунул в свисток и ударом ноги распахнул дверь.

— Aufstehen[10]! — завопил он во весь голос, как будто был на плацу, а спящие находились от него на расстоянии ста метров, а не трех. — Кончай дрочить — вставай служить!

Все повскакивали с коек. За четыре месяца службы в СС новобранцы уже успели узнать, что с подъемом тянуть не стоит. Дежурный унтершарфюрер, стоявший в дверях в спортивном костюме, со свистком, висящим на шнурке на шее, уперев руки в бока, мрачно смотрел, как они падали, спрыгивая с двухъярусных коек и поскальзываясь на натертом полу.

— Ausziehen[11]! — скомандовал он, когда убедился, что все покинули постели.

Солдаты стремительно выполнили приказ. Скинув старомодные ночные рубахи, они стояли голые и дрожащие в потоке холодного воздуха, проникавшем через широко открытую дверь.

Дежурный унтершарфюрер высокомерно оглядел их, не позволяя даже сдвинуться с места. Наконец он отрывисто рявкнул:

— Lueften[12]!

Они сняли светомаскировку и открыли большие окна. В казарму ворвался поток ледяного воздуха. У солдат застучали зубы.

— Унтершарфюрер, — сказал Шульце, — я полагаю, что мы скоро замерзнем в этой снежной буре. Как вы думаете, я мог бы обратиться к доктору?

На лице дежурного унтершарфюрера не дрогнул ни один мускул.

— Можешь, Шульце, — сказал он. — Но предупреждаю тебя: наш медик вчера вечером был на вечеринке и здорово принял на грудь. Так что сегодня утром у него будет жестокое похмелье. Но если ты хочешь, чтобы он ради тебя поднялся с постели… — он пожал плечами, не закончив фразы. — Теперь — душ!

Они побежали в душевую, находившуюся в конце казармы. Вбегая в помещение, каждый из них в обязательном порядке трижды подтягивался на закрепленном в дверях турнике. Через мгновение дежурный унтершарфюрер включил на полную мощность ледяную воду.

— Садист поганый! — завопил кто-то, но унтершарфюрер уже шел дальше, чтобы будить обитателей следующей казармы. Первый день обучения второй роты штурмового батальона СС «Вотан» начался.

* * *

— Меня зовут Мясник. Я — мясник по профессии, мясник по фамилии и мясник по призванию, — проревел краснолицый обершарфюрер парням из второй роты, стоя в центре квадрата, образованного рядами новобранцев. Его похожий на ловушку для крыс рот снова открылся, и оттуда раздался голос, смазанный бесчисленным множеством дешевых сигар и несчетными литрами пива. Его рев легко разносился по плацу, отражаясь от стен зданий, стоящих в паре сотен метров.

— Поверьте, для меня в этом мире нет большего удовольствия, чем покрошить на котлеты кучу таких мокрых куриц, как вы! Вы готовы?

Обершарфюрер Метцгер[13], старший унтер-фюрер второй роты, впился взглядом в новобранцев. Стоя неподвижно, так, словно какой-то бог войны вкопал его посередине плаца, чтобы показать бледным новобранцам, на что похож настоящий солдат, он шарил взглядом по рядам. Глаза перепрыгивали с одного новичка на другого, выискивая плохо пришитую пуговицу, неровно надетую каску, тусклую пряжку ремня, и вообще любую мелочь, которую он мог бы использовать, чтобы продемонстрировать им свою известную способность «превратить человека в свинью», как он хвастался близким друзьям, когда они выпивали в унтер-офицерской столовой.

К своему разочарованию, Метцгер не нашел ничего, что дало бы ему возможность проявить свой знаменитый нрав. Очень неохотно он процедил:

— Ну ладно, с этим все ясно! Вольно!

Все автоматически выбросили вперед левую ногу. Метцгер сцепил руки за спиной и начал покачиваться на носках. Это было движение, которое он видел в старом фильме о Первой мировой войне. Ему очень понравилось это движение, и пять лет спустя, как только его сделали унтершарфюрером, он взял его на вооружение. Он был твердо убежден, что это пугает обычного рядового, и с радостью отмечал, что глаза стоявших впереди бойцов несколько испуганно следят за его покачиваниями.

— Вы думаете, что вы уже солдаты, — начал он. — Но это не так. Вы — грязные свиньи, сборище слабаков и маменькиных сынков, у которых еще не успели вылезти из задницы домашние пирожки. — И он завершил этот бранный перечень любимым выражением: — Вы — просто куча дерьма! Теперь моя обязанность — моя и других унтер-фюреров — состоит в том, чтобы попытаться сделать из этой кучи дерьма нечто похожее на настоящих солдат. — Он поднял руку, точно заранее отметая их протесты. — Я знаю, что искушаю судьбу. Кто, будучи в здравом уме, решит, что это возможно — за исключением, быть может, Мясника? Но я обещал офицерам сделать это и постараюсь это сделать. — В его голосе уже не слышалось насмешки — теперь в нем клокотала настоящая ярость: — И черт меня побери, пусть Бог-Вседержитель и Его Сын Иисус Христос защитят любого из вас, мокрые вы курицы, кто посмеет подвести меня! Я этому ублюдку яйца оторву! Бог свидетель, я так и сделаю!