Читать книгу - "Правый пеленг - Иван Черных"

– Что это? – удивленно вскинул бровь капитан.

– Кто-то забыл поставить подпись, – улыбнулся Меньшиков.

Петровский развернул лист, не сбавляя шага прочитал. Помолчал с минуту.

– Давно это у тебя?

– Еще с Сальска, когда прилетал генерал Петрухин.

Петровский низко наклонил голову.

– Невысокого же ты обо мне мнения, – сказал с грустью. – Да ладно… Жаль, долго оно у тебя в кармане провалялось. Не на твоей штабной машинке печаталось?

– Нет. У моей такого перекоса буквы «р» нет.

Петровский снова помолчал.

– Кто-то хорошо осведомлен о наших взаимоотношениях. Решил эту бумажку в клин превратить… Жаль, долго у тебя пролежала. – Он ускорил шаг.

Петровский первым подошел к самолету, ступил на крыло и заглянул в кабину пилота, плексигласовый колпак которой был отодвинут назад.

– Пусто, – констатировал он.

Никого не оказалось и в кабинах штурмана и стрелков. По тому, что бросили их открытыми, привязные ремни и парашюты валялись как попало, нетрудно было представить, что покинуты они в спешке.

Петровского что-то заинтересовало в кабине стрелков, он долго лазал там, чем-то гремел и вот наконец вылез, держа в руках портативный радиопередатчик.

– Вот и выяснилось, почему он кружил, – сказал капитан сам себе и вздохнул.

– Не думаешь ли ты, что из-за этой шарманки? – спросил Меньшиков, действительно не понимая, почему так решил оперуполномоченный.

– Думаю, – твердо и убедительно сказал Петровский. – Иначе зачем было прицеплять эту шарманку к парашюту? Непонятно только, что помешало ее выбросить.

– Погода, что же еще.

– А двое с парашютами выпрыгнули. Им погода не помешала.

– С чего ты взял?

– Посмотри повнимательнее, там две фалы болтаются. В кабине стрелка. – Он помолчал, о чем-то думая. – Сел только экипаж, три человека: летчик, штурман и стрелок-радист.

Меньшиков тоже так решил. Собственно, и решать-то нечего: три парашюта лежат на сиденьях, значит, членов экипажа было трое. Предположение подтверждалось и следами на земле, ведущими от «хейнкеля» на запад. Петровский и Меньшиков пошли по ним. Метрах в трехстах наткнулись на небольшую кучу соломы, совсем недавно разворошенную.

Петровский снял автомат и копнул прикладом.

– Думаешь, клад оставили? – усмехнулся Меньшиков.

Капитан ничего не ответил, сосредоточенно разгребал солому. Показалось что-то темно-серое. Петровский нагнулся, потянул и вытащил мундир мышиного цвета с орлом над нагрудным карманом. Потом из тайника извлек планшет с картой и еще два мундира.

– Похоже, у фрицев было во что переодеться, – высказал предположение Меньшиков.

Петровский заторопился:

– Надо быстрее в станицу. Сообщить всюду, перекрыть все дороги. У таких запасливых «гостей» наверняка и документы наши имеются. Не иначе диверсантов выбрасывали.

– Следы как раз и ведут в станицу.

Они почти бегом пустились по следу.

В станице отряд самообороны был уже на ногах. Его поднял коллега Петровского лейтенант Завидов, оперуполномоченный БАО. Комсомольцы прочесали все дома и нашли заблудших: под видом советских летчиков они преспокойно отдыхали у одной колхозницы. У них действительно оказались советские документы, все трое неплохо владели русским языком. Поначалу самый старший по возрасту (позже выяснилось, что это командир экипажа) даже возмутился «бестактностью шантрапы», но когда их все-таки привели в стансовет и капитан Петровский, показав планшет, спросил, не они ли «потеряли» его в копне соломы, они не стали отпираться.

Несколько позже Петровский выяснил и главное, зачем экипаж прилетал. В районе Сальска выброшены два диверсанта, старик и девушка. Из-за тумана и сильного ветра штурман потерял ориентировку, горючее было на исходе, и летчик пошел на посадку на первый же попавшийся аэродром, не предполагая, разумеется, что он – советский. Сигнал «Я свой» – желтая ракета – якобы в ту ночь была у немцев. Но так ли это, следовало уточнить…