Читать книгу - "Они украли бомбу для Советов - Николай Михайлович Долгополов"

Берг и Старос не привыкли терять времени нигде и ни в чем. У Филиппа Георгиевича и Кэрол, простите, Анны Петровны, подрастали уже двое детишек, у Йозефа Вениаминовича и его Веры Берговой — пока один, из тех шести, что он воспроизвел на свет Божий.

Сначала наши спецслужбы или, быть может, столпы советской науки полагали, что Старос и Берг продолжат исследования в авиатехнике. Вычислительные устройства для военных самолетов — это прерогатива Министерства авиапромышленности, куда их и приписали. Но тогдашний министр никак не мог поверить, будто на небольшом самолете можно установить целый компьютер размером с комнату. Они говорили о компактности, об уменьшении всех деталей в тысячи раз. Им не верили — просто невозможно.

И тогда их перевезли в Ленинград, дали перейти в Министерство электронной промышленности. Вот где началась настоящая работа.

— Мы не ошиблись с Ленинградом, — Берг за четыре десятка лет превратился чуть ли не в коренного петербуржца. — Хотя решали с переездом из Москвы сюда не мы: так нам предложили. Здесь — Европа, мы чувствовали себя тут комфортнее. Дышалось свободнее.

Невероятно, но за все долгие часы нашей беседы Берг ни разу не пожаловался даже намеком на какие-то ограничения или притеснения со стороны секретных служб. Существовала лишь легенда, по которой и жили с семьями. Они — «чехи», прибывшие в ленинградское конструкторское бюро из Праги. В совершенно закрытом ЛКБ заполнили документы со своими новыми биографиями. Берг опасался, что их посадят на суровый режим: с иностранцами не встречаться, обо всех знакомствах с чужими гражданами докладывать. Так, кстати, обязывали поступать всех сотрудников КБ. Но не их двоих. Даже обязательной в таких случаях подписи под документом о неразглашении государственной тайны с них не потребовали.

«Чехам» доверяли. Я, признаться, так и не понял почему. Может, опекавшие их спецслужбы твердо сознавали: у этой пары нет иного выхода, кроме как честно служить новой державе? И если на работе возникали сложности, споры и преграды, то в частной жизни — почти никогда. Старос с Бергом, иногда прихватив домашних, по воскресеньям обедали в «Астории» — шикарном по прежним и теперешним понятиям ресторане, забитом иностранцами. Это сейчас Йозефу Вениаминовичу положили убогую и поголовно всеобщую нищую российскую пенсию. А тогда они со Старосом зарабатывали по 600–700 рублей в месяц, с премией до 1000! В стране, где средняя зарплата едва дотягивала до 150, это было нечто. Порой в ресторане они встречались и даже общались с начавшими наезжать во вторую советскую столицу американцами. Болтали о том, о сем. КГБ молча не препятствовал. Изредка выступали с докладами на международных конференциях и, конечно, под своими новыми именами. Где вы были, американские спецслужбы? Беглецы постепенно выходили из того, что именовалось тенью.

В ЛКБ все на первых порах разворачивалось трудно, медленно, но тем не менее успешно. Удалось уменьшить потенциометры в сотни раз и сконструировать базу для бортовой вычислительной авиамашины. Потом они совершили первый решительный шаг. Принялись за элементы для будущих аналоговых компьютеров. Взялись за вычислительную технику. И на существовавшей тогда научной базе, еще без микроэлектроники, сотворили управляющую машину с вешим названием — УМ-1. Она могла управлять технологическими процессами на заводах. За разработку первой в стране настольной вычислительной машины им присвоили звание лауреатов Государственной премии СССР.

— И после этого говорят, что американский КГБ нас искал. Изобретение было открытым, использовалось широко, — Берг явно недоволен ФБР и его наветами. — Мою со Старосом фотографию лауреатов опубликовали в середине 60-х на первой странные «Правды». Он — главный конструктор, а я — его зам. Они нас искали…

Но маленькая черная кошечка еще до лауреатства пошла бегать по их лаборатории. Два иностранца, пусть дружественные нам «чехи», чересчур много на себя берут. А какие гребут деньжищи. Просыпалась, брала свое не белая зависть.

В министерстве тоже далеко не все были счастливы. Хотя министр Шокин к своим двум «чехам» поначалу вроде благоволил. Но что они все требуют и требуют. Филипп Георгиевич хоть на приличном русском, а Йозеф Вениаминович вон с каким акцентом. И еще болтают о каких-то чипах. Ну разве это не блажь?

…А МОГЛИ БЫ БЫТЬ И ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ

Наверняка есть резон поспорить, но ведь действительно могли бы. Парочка-то попалась стоящая. Заглянула в компьютерное будущее. Твердо уразумела: успех — в микровычислительных машинах, то есть, по-теперешнему, в компьютерах. Если бы совнаука чудом двинулась по угаданной «чехами» дорожке. Если бы в министерстве уразумели, а Никиту Хрущева не сняли. Если б им поверили, а не вставляли бы палки в набиравшие обороты колеса. Если бы не все не это, то советская страна могла бы превратиться в первую мировую компьютерную державу.

Так полагает мой собеседник Берг. Но не я: соцсистема не была готова к прорыву. Заглядывать за коммунистический горизонт имели право только официальные идеологи. А так выдающиеся и впередсмотрящие вызывали подозрения. Да и хрущевская оттепель застывала в надвигавшихся брежневских заморозках.

А как прекрасно они пообщались с Никитой Сергеевичем, когда тот нагрянул к ним в Питер. Берг узнал о визите пораньше министра — за три дня до приезда. Предупредил будущий маршал и министр Дмитрий Федорович Устинов, который к ним двоим очень благоволил. Чувствуете, какой удар по начальственному самолюбию непосредственного шефа? И Берг, идеолог научного тандема, уговорил Староса просить недостижимого: создать под Москвой крупнейший центр в области микроэлектроники.

— Что мы теряли? Ничего! Зато могли обеспечить Советскому Союзу превосходство в деле, которое через десять лет оказалось самым главным научным направлением в мире. — Бедняга Берг и сегодня горячится. — В нашем предложении, которое мы вручили Хрущеву, обо всем этом было четко написано. Называлось, правда, по-другому. Вы думаете, я хвастаюсь?

— Что вы, что вы, Йозеф Вениаминович. Я-то искренне верю…

— У меня сохранились копии. А Никита ходил по ЛКБ несколько часов, не вынимая из уха наш подарок — крошечный, с горошину, мини-приемничек. Мы ему понравились, и плевать я хотел, если это звучит нескромно. Идею о центре он воспринял всерьез, и знаете, что сказал нам этот человек с таким здоровым цветом лица, которого я никогда не видел? Он сказал нам на прощанье и вся его свита военных, начальников и министров могла это запросто услышать: «Товарищи Старос и Берг, смотрите на всех этих гавриков — и не верьте им. Они могут вас обмануть. Вот мой помощник Шуйский. Он даст вам телефон. Если что, звоните сразу ему и мне».

И тут завертелось такое… Старос с Бергом