Читать книгу - "Сердце добровольца - Сергей Сергеевич Гудожников"

пути стала просьба и освещение проблемы в стенах правительства Пензенской области. Как известно из всех источников, Пензенская область взяла шефство над Пологовским районом Запорожья. В момент тяжелейшего испытания, выпавшего на долю простых граждан, Пенза оказалась рядом. Специалисты Пензенской губернии в области строительства, здравоохранения, жилищно-коммунального хозяйства, продовольствия, дорожных служб оказывали посильную помощь на месте.

Олег Владимирович Мельниченко

Со всей присущей Олегу Владимировичу добротой и отзывчивостью, качествами настоящего народного руководителя целого субъекта великой страны, ни на минуту не ослаблял поддержку Пологовского района. Тысячи тонн гуманитарного груза регулярно покидали отправные точки Пензы в направлении Запорожья. «Мы с вами!», «Вместе мы победим!» — лозунги — это не просто слова, начертанные на бумаге, нет, это слова, идущие из глубин души и недр горячих сердец пензенских земляков.

Мою просьбу о помощи представили на решение губернатора очень быстро. Николай Егорович Гудожников, советник Олег Владимировича Мельниченко, взяв мои сопроводительные письма и обратившись напрямую к губернатору, четко и выразительно ходатайствовал о решении проблемы, с которой мы столкнулись на полях Соледарского фронта. Олег Владимирович, выслушав доклад очень внимательно, распорядился выделить единицы мобильного транспорта в помощь добровольческой бригаде. Это была реальная поддержка в момент нужды. А мог ли он ответить словами о том, что вся помощь идет на благо Пологовского района и средства, собранные в бюджете, просто не могут пойти на другие цели? Нет. Такого не было. Был оперативный приказ: снарядить квадроциклы и отправить их гуманитарным транспортом, прямиком в бригаду. Сопереживание, долг, патриотичность, любовь к Родине не измеряется цифрами бюджета, она измеряется стремлением и готовностью идти до конца, используя для этого все средства и возможности. Мы есть те, что мы делаем. Наши поступки и дела, это все. Они лишены хвалебности и бравады. Не в этом случае и не в этом конфликте. Мы все заодно. Мы стоим ровным строем и ровной шеренгой перед нашим Верховным главнокомандующим и перед Богом.

Спасение Рузая

Я вернулся в бригаду через десять дней после отъезда. Город Р. встретил меня мелким и холодным дождем, моросившим по оцинкованным крышам и мостовой. Я проезжал по улицам, следуя в населенный пункт Д. Передо мной проплывали сотни незнакомых мне людей, в вакууме спешивших по своим делам. На их лицах была печать пережитого ужаса, горя и мук, в прошлом бередившие их сердца и души. С приходом России бремя навязанных киевским режимом ярлыков постепенно уходило. АТО кануло в небытие. Старший брат в лице России, разбив путы и цепи, принял под свое крыло исконно русское население, общину, народ, так истосковавшийся по нормальной человеческой, правильной, жизни. Прибыв на базу, я узнал, что в скором времени наш второй штурмовой батальон заходит на Клещеевку — место, которое одним своим видом напоминало общую могилу, с искореженной от взрывов землей, воздухом, наполненным болью, страданием и печалью.

Батальон готовился к выходу. Руководящий состав давал ценные указания взводным, готовя наступление, прорыв в области так называемой насыпи. Как начальник медицинской службы батальона, я готовил своих медиков ко всему. Я искренне верил, что когда придется, каждый из санитарных инструкторов, не дрогнув, молча, жестко стиснув зубы, выполнит свое предназначение. От этого зависело многое. Я грузил в коробки перевязочные средства, шприцы, системы, растворы, инструменты, жгуты — одним словом все, что могло потребоваться в момент наступления, захвата позиции и дальнейшей, если придется, позиционной борьбе. Десятого октября, получив боевое распоряжение, батальон выдвинулся на Клещеевку. Я помню лица добровольцев: мягкие, добрые, периодами заходившиеся в безудержном смехе. Их глаза, в которых не было страха, такие бездонные и глубокие, с искрами отваги, ратной жесткости и рвения к победе. Я помню мелкую дрожь в своих руках, которая барабанной дробью отстукивала по прикладу моего автомата. Военные КАМАЗы, груженные солдатами, медленно и верно неслись по широкой автомагистрали. У нас были временные рамки, и мы старались ранения и потерю крови. Добровольцы, павшие в этом бою, навсегда останутся в наших сердцах храбрыми воинами, которые превозмогая боль, усталость, страх, положили на алтарь победы самое дорогое, что можно было отдать — свою жизнь за свободу и процветание русского человека и нашей великой России в целом. В этом бою, выполняя свой долг врача, я получил тяжелое ранение. Кассетным снарядом мне оторвало руку. Я помню те темные мысли, которые роем ворошились в моей голове. Помню всю безысходность и пустоту, наполняющие мою душу. Слабеющие удары моего сердца, ледяные пальцы смерти. Дыхание сбивалось. Оно становилось учащенным. Словно рыба, выброшенная на берег, я с усилием пробовал дышать. Подозревая осколочное ранение в легкое, я прильнул к земле, пытаясь найти и закрыть входное отверстие в груди. Я чувствовал приближение конца.

Раненного меня эвакуировал доброволец с позывным Якшур. Под разрывами снарядов он, прилагая титанические усилия, тащил меня на точку эвакуации. Каждая минута, проведенная под градами снарядов, грозила оборвать наши жизни.

— Брось меня, брат, — шептал я ему.

Вкус крови, такой яркий, терпкий и металлический, чувствовался во рту.

— Да иди ты! — единственное, что ответил мне Якшур. — Хрен тебе.

Помню как я улыбнулся. Кожа на губах треснула.

— С меня магарыч, — устало и тихо пробормотал я.

— А как же, Рузай. С тебя станется, — он усмехнулся.

Эвакуация Якшуром Рузая с Клещеевки после боя

Мне кажется порою, что солдаты

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит-летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый —

Быть может, это место для меня.

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле…

Стихи Расула Гамзатова с искрометной точностью через бурю десятилетий окликают нас. Тех, кто оставив отчий дом, вступил в жесточайшее противостояние за свою Отчизну, Родину. За все то русское, вымученное слезами, горем, печалью и отвагой на протяжении долгих восьми лет (2014–2022). Мы повторяем подвиги наших дедов, приближавших победу в Великой Отечественной войне, с кровью, потом, слезами, как могли. Стоя, сжимая приклады винтовок и автоматов. В