Читать книгу - "Красная капелла. Страшный сон гестапо - Валентин Константинович Мзареулов"

в Москву достаточно часто поступала дезинформация. «Вертер» давал обширную информацию по вооружённым силам противника, планам главного командования Германии. С 7 ноября 1942 по 25 июля 1943 гг. «Вертер» представил 84 донесения, содержание которых касалось этих главных вопросов. При повторной проверке было установлено, что полностью достоверных сообщений, поступивших вовремя, было лишь 15. Достоверных, но поступивших с опозданием – 29. Дезинформационных – 23. Дезинформационных, имевших цель завуалировать намерения германского командования – 17. Таким образом, проверка показала, что почти половина сообщений от «Вертера» носила дезинформационный характер. Тщательный анализ этих донесений для установления, были ли они специально направлены для дезинформации советского командования и какое влияние оказали они на планирование операций советских войск, выходит за рамки настоящей статьи и требует самостоятельного исследования.

Тем не менее, Центр требовал от «Доры» расширить масштаб получаемых от этого источника сведений, не давая понять, что «Вертер» разоблачен советской разведкой. Общий итог представленных резидентурой «Дора» донесений за 1942–1943 rr. – свыше трёх тысяч листов телеграмм43, из них 30 % ценных сведений не нуждались в дополнительной проверке. Несмотря на проникновение в сеть дезинформатора, сведения, представляемые резидентурой, были весьма полезны, затрагивали разнообразные и важные вопросы, а по качеству в значительной части являлись ценными. В целом же по добыванию сведений о противнике резидентура «Дора» в 1943 г. занимала одно из первых мест в ГРУ. Деятельность резидентуры «Дора» заслуживает самой положительной оценки исходя из того огромного вклада, который она внесла в победу над фашизмом. К 1 августа 1943 г. состав резидентуры «Дора» достиг своего максимума и превышал несколько десятков человек. Причём три четверти из её состава составляли источники информации. Кроме того, в распоряжении Радо было четыре радиостанции: три в Женеве («Эдуард», «Мауд», «Роза») и одна в Лозанне («Джим»). Организационно резидентура состояла из нескольких групп, три из которых упоминаются в открытой печати: группа «Сиси», группа «Пакбо» и группа «Джима». По оценке историка В. И. Лоты, в составе резидентуры было 97 человек. Из них в Женеве работали 19 человек, в Берне – 15, в Цюрихе – 9, в других городах Швейцарии ещё 27 человек. В Германии добывали информацию 17 человек, в Италии – 2, в Австрии – 3, во Франции – 5. Существенным недостатком такой организации было наличие связей организации «Дора» с провалившимися в Германии («Альта», «Харо» и др.), Франции и Бельгии («Кент» – «Отто» и др.) резидентурами. Провал в Бельгии в 1941 г. привёл к провалам в 1942 г. во Франции и Германии. Провал «Кента» и «Отто» мог привести, а вполне вероятно и привёл, немецкую контрразведку к «Доре», «Пакбо», «Сиси» и «Джиму». В своих мемуарах А. Гуревич («Кент»), стремясь отвести от себя обвинения в предательстве и сотрудничестве с немцами, выдвинутые Радо и Л. Треппером («Отто»), сообщил, что основным виновником всех провалов является радист Хемниц. «Провал произошёл исключительно в результате предательства арестованного 13 декабря 1941 г. в Брюсселе радиста Хемница (советского разведчика Макарова), выдавшего гестапо шифр. которым было зашифровано задание Центра, переданное через его передатчик и которым был зашифрован доклад мой, «Кента», о выполнении полученного задания».

По словам «Кента», на допросах в гестапо ему было предложено рассказать, к кому и с каким заданием он прибыл в 1940 г. в Швейцарию. «Более того, требовали, чтобы я назвал код, которому обучил нашего разведчика в Швейцарии и назвал его точный адрес. На одном из допросов присутствовали двое – якобы муж и жена, которым гестапо поручило поехать в Женеву». Однако в этих словах Гуревич, не замечая того, расставляет себе ловушку. так как получается удивительная в своей неправдоподобности ситуация: два «предателя» – советские разведчики М. В. Макаров («Хемниц») и К. Л. Ефремов («Паскаль») – выдали шифры и агентуру немцам и были казнены, а «Кент» ничего «существенного» не сообщил гестапо, остался жив, да ещё сумел перевербовать своих противников. «Лучшим доказательством того, что я не давал никаких существенных показаний о моей поездке в Швейцарию является то, что Шандор Радо проработал в Швейцарии до сентября 1944 г., а ведь я был арестован гестапо в начале ноября 1942 г., и следствие по существу закончилось в первой половине 1943 г.»48 – писал Гуревич. Тем не менее, как мы видим, именно в 1943 г. у резидентуры «Дора» и появляются первые крупные неприятности. В любом случае ни подтвердить, ни опровергнуть слова Гуревича невозможно до тех пор, пока в Германии (или за океаном) не будут обнаружены и обнародованы протоколы допросов самого «Кента» и казнённых разведчиков: М. В. Макарова, К. Л. Ефремова, И. Венцеля, А. Шнеэ (Г. Робинсона). Таким образом, основные лица резидентуры были поставлены под угрозу провала. Именно «Кент» точно знал, что «Дора» работал на советскую разведку. Про остальных же сотрудников резидентуры точные доказательства у немцев отсутствовали.

Однако обстановка в Швейцарии немцам не благоприятствовала. Тем не менее, все сотрудники «Доры» могли быть под подозрением и наблюдением немецких контрразведывательных органов. К лету 1943 г. руководство ГРУ уже располагало данными, свидетельствующими об опасности провала, грозящего резидентуре «Дора» вследствие провалов в соседних странах. Обстановка требовала принятия срочных организационных мер и в первую очередь разукрупнения резидентуры, создания автономных групп связанных с Центром, требования от «Доры» тщательного соблюдения конспирации. Однако руководство разведки не пошло на это в полной мере, опасаясь, что организационная ломка вызовет приостановку на неопределённый срок получения важной и ценной информации от резидентуры Радо. К сожалению, не желая поступиться в малом, т. е. не желая допустить перебоя в поступлении информации, советская военная разведка потеряла всё. К августу 1943 г. в Германии были арестованы Анна Мюллер («Анна»), Эльза Ноффке («Инге»), Генрих Кёнен («Франц»), Генрих Мюллер («Ганс»), Агнесса Циммерман («Микки»), Лина Мюллер, Клара Ша бель 49 и другие. Вскоре начались провалы основных работников, работа резидентуры прекратилась, что имело тяжёлые последствия для отечественной военной разведки. В результате признаний некоторых наших агентурных работников в Бельгии, Франции и Германии, немецкая контрразведка получила достоверные данные о наличии в Швейцарии сильной советской разведывательной организации. Немецкая контрразведка в различной степени установила принадлежность к советской разведке основных работников резидентуры: «Доры», «Сиси», «Джима», «Пакбо», «Габеля», «Билль» и других. В сентябре 1943 г. Центр предложил «Доре» прервать связь с «Сиси» и «Джимом». Лишившись их помощи в шифровании, Радо с сентября 1943 г. привлёк к этой работе своих радистов – «Мауд» и «Розу». Последствия этого решения были достаточно трагичны, тем более что «Дора» не посоветовался о принятом решении с «Директором». Объективности ради следует заметить, что использовавшиеся «Дорой» шифры были неудобны для такой интенсивной корреспонденции, которая исходила от него в 1943 г. Для работы с шифрами Ш. Радо гребовалось много времени: ежедневно по 8 часов он занимался расшифрованием (шифрованием) входящих (исходящих) телеграмм. Поскольку руководство резидентурой и официальная работа в качестве географа требовала много времени, то можно