Читать книгу - "Кольцо великого магистра - Константин Бадигин"

Криве склонился в низком поклоне.

— К тебе пришел Серсил, помощник криве Бутрима из Самбии, — сказал жрец. — Он привел его дочь, так ему приказал криве.

— А где сам Бутрим? — спросил великий жрец.

— На селение старейшины Лаво ночью напали рыцари. Жену криве, русскую женщину, убили, — с бесстрастным лицом сообщил жрец.

Придерживая рукой отвисшую мокрую губу, он говорил коротко и отрывисто. Где Бутрим, он не знает. Может быть, тоже убит, может быть, попал в плен. Его дочь Людмила — христианка, ей семнадцать лет. У нее есть жених.

— Его дочь Людмила! — повторил великий жрец.

И тут ему в голову пришла новая мысль. Не будет ли разумнее спасти княгиню Бируту руками девушки-христианки? Если князь Ягайла узнает, что Бирута избежала казни, пусть не гневается на скромных служителей Перкуна — ее спасла русская девушка-христианка.

Судья судей быстро взглянул на княгиню Бируту, прочел в ее глазах удивление.

— Приведите сюда девушку и вайделота Серсила.

В комнату вошел Серсил, держа за руку белокурую девушку с голубыми глазами. Она была в просторном синем платье почти такого же цвета, как и глаза.

Серсил выпустил руку девушки и распластался на полу, подобно всем увидавшим великого жреца.

— Встань, Серсил, — приказал Гринвуд.

Он подошел к девушке и внимательно посмотрел ей в глаза.

Людмила очень боялась главного перкунщика, как она называла Гринвуда, и только Серсил, которому она верила, смог уговорить ее пойти во дворец.

— Садись, дитя мое, — ласково сказал жрец, указывая девушке место возле себя.

Людмила села. Серсил поднялся с пола и молча стал рядом.

— Я знаю твою печаль, — продолжал жрец. — Матери ничем не поможешь, душа ее в другом мире. Но тебе, дитя мое, помогут наши боги.

Людмила заплакала, закрыв руками лицо.

Княгиня Бирута ласково обняла девушку. Людмила доверчиво к ней прижалась.

— Боги укажут возлюбленному, где тебя искать, — прошептала княгиня, целуя ее. — Не плачь, моя девочка, успокойся.

— Я такая несчастная! — всхлипывая, сказала Людмила, подняв на Бируту заплаканные глаза. — Я такая несчастная!

В объятиях княгини девушка понемногу успокоилась.

— Расскажи нам, дитя, что случилось с вами, — спросил судья судей, когда Людмила перестала плакать.

И девушка стала рассказывать про страшную ночь в селении старейшины Лаво и про то, что случилось раньше в Альтштадте.

— Плохо, — выслушав, сказал жрец, — очень плохо!

— Я буду молить богиню Прауриму о мести, — прошептала княгиня.

Гринвуд сморщил лоб и стал думать. Наступило продолжительное молчание.

Людмила уставилась на голову великого жреца. Его ушная раковина была необычна. Девушка увидела в ней глубокую темную дыру. Казалось, что через эту дыру она заглядывала куда-то в глубь головы старика.

— Дитя мое, — вдруг повернулся к девушке великий жрец, — княгиня Бирута недавно потеряла мужа. Ей самой грозит смертельная опасность. Ты можешь помочь… Согласишься ли ты спасти княгиню Бируту?

— Я помогу княгине, — тихо сказала девушка.

Слова эти вырвались из глубины сердца.

Строго поглядывая на Серсила, великий жрец начал растолковывать, что надо сделать для спасения княгини. Он рассказал про ее страшную судьбу и про смерть Кейстута.

Людмила слушала жреца с широко открытыми глазами.

— Вы с Серсилом спасете княгиню, боги помогут, — закончил жрец и поднялся с кресла. — Ты, девушка, останься с княгиней Бирутой, а Серсил нужен мне.

И, опираясь на плечо молодого вайделота, он вышел из комнаты.

Великий жрец решил спуститься в подземелья. Он хотел знать наверняка, можно ли из тайного хода у реки Вилии проникнуть во дворец. Бывало, что дожди размывали землю и подземный ход заливало грязью. А может быть, вход был чем-нибудь завален сверху. Всякое могло быть.

Подземелья были сложены из кирпича и каменных плит почти сто лет назад. Время понемногу их разрушало.

Серсил пойдет с ним. Юноша должен посмотреть своими глазами на подземелья. Захватив с собой удобные, закрытые слюдой фонари, они спустились по крутой каменной лестнице.

Великий жрец шел медленно, опираясь на посох и постукивая железным наконечником. Шаги гулко разносились под каменными сводами. Серсил нес фонарь. За ними по плитам двигались косые черные тени.

В подземельях оказалось сухо. Переходы, комнаты, многочисленные лестницы сложены из крупного кругляша и каменных плит на крепкой, как камень, известке. Двери дубовые, скреплены железными полосами и утыканы острыми гвоздями.

В разных местах встречались потайные двери. Стоило нажать на дубовый рычаг, находящийся в десяти шагах, и невидимая дверь, падая сверху, преграждала дорогу.

Длинный подземный ход тянулся почти до самой реки Вилии и оканчивался в густом кустарнике. Когда великий жрец и Серсил вышли на поверхность земли, они увидели брод через реку и рижскую дорогу. Рядом шумел иглами молодой сосновый лесок. Вдалеке расстилались пестрые луга. Под синим небом дышалось легко. Запахи хвойного леса, душистых трав и горьковатого дыма радовали душу.

Через брод переправлялись телеги, груженные бочками. Пустые, новые бочки лежали на телегах высоко. Возницы весело покрикивали на лошадей и щелкали бичами. Серсил посмотрел в другую сторону. На высоком зеленом холме краснели кирпичные стены верхнего княжеского замка. На замок со всех сторон наступали темные дремучие леса.

— Здесь, юноша, я буду ждать тебя с Бирутой. — Жрец показал на груду камней, лежавших неподалеку. — Вместе с христианской девушкой вы приведете сюда княгиню. Остальное ты знаешь.

На свету странной показалась Серсилу красная борода великого жреца, заплетенная в косички. На обратном пути великий жрец решил для острастки показать Серсилу владыку подземного царства.» Если он увидит бога Поклюса, — думал жрец, — он никому не расскажет о подземельях «.

В большой комнате с темнеющими в каждой стене входами Гринвуд незаметно нажал рычаг, и большая тяжелая плита опустилась вместе с ним и Серсилом на шесть локтей.

Начались подземелья нижнего яруса. Здесь все было покрыто толстым слоем пыли. Свечи в фонарях начали коптить: не хватало воздуха.

О нижних подземельях ходили страшные слухи. Литовца, поступившегося обычаями предков, изменившего своей вере, усыпляли и в бесчувственном состоянии приносили сюда на суд великого жреца. В подземелье попадали несговорчивые кунигасы из жемайтской знати и литовские бояре.

Повернув огромный ключ, торчавший в замочной скважине, жрец стал открывать тяжелую дверь. Проскрипев, дверь открылась. Жрец и Серсил вошли в комнату, окрашенную в черный цвет.