Читать книгу - "Они украли бомбу для Советов - Николай Михайлович Долгополов"

католицизм, который исповедовал вместе с иудаизмом. Еще в 1928 году попал в тяжелую автокатастрофу, потерял правую ногу. Еврей-беженец, он появился в Америке не очень известным ученым. А в 1952-м взорвалась его первая в мире водородная бомба.

— Как же он сумел выбиться? Войти в доверие, получить доступ в секретнейшую атомную лабораторию Лос-Аламоса?

— Он отличался от многих ученых. Помимо таланта, обладал бешеной энергией, пробивной силой. Иногда бесцеремонно расталкивал коллег локтями.

— Вы знакомы с Теллером?

— Встретился, побеседовали.

— А говорите, не вербовали.

— Да нет, несколько лет назад Ассоциация бывших работников ЦРУ пригласила в США. Устроили мне и моим товарищам посещение Лос-Аламоса. А там сразу: ах, приехал атомный разведчик. Пусть расскажет, как работал. И я рассказал…

— С подробностями?

— С некоторыми. Представили так: полковник разведки, который утащил у вас атомную бомбу. В большом зале для заседаний восседала чинная публика, в основном научные работники. И среди них Теллер. Слушали внимательно, потом задавали вопросы, чтобы проверить, насколько я знаком с проблемой. Теллер же сидел и молчал.

— Ситуация не совсем стандартная. Вы же в свое время чего только ни делали, чтобы туда пробраться.

— Ну, не совсем мы сами. Конечно, американцев интересовало, как нам удавалось преодолеть строжайшую систему секретности.

— И, по существу, украсть чертежи атомной бомбы.

— Точнее, схему устройства ядерного заряда А-бомбы с указанием размеров и материалов его частей. Я поведал Теллеру, что при всей громоздкой охранной системе у них были две мышиные норы: ученых из Лос-Аламоса изредка, но отпускали поразвлечься в соседние городки Альбукерк и Сантафе. В это время с ними и встречались наши агенты. Ездил туда связник-американец Гарри Голд, опекавший физика Фукса. Была там и Лона Крогер, которой ценнейшую информацию передавал еще один наш источник.

— Таинственный человек по кличке Млад, настоящего имени которого так никто и не знает.

— И, гарантирую, не узнает. Крогер и Голду надо было лишь обосновать свое присутствие в городках: они заявляли, что едут лечиться. Нас же, советских, схватили бы сразу. Так, выдавая эти полуоткровения, я и познакомился с Теллером.

— Какое самое первое впечатление?

— Он пришел с палкой. Не с тросточкой, а с суковатой дубинкой, как будто только что вырубленной где-то в лесу. И на дубинку эту он, человек дряхлый, под 90, все время опирался.

— Теллер живет в Лос-Аламосе?

— Нет, в Чикаго. И больше всего скорбит о том, что развитие научно-технического прогресса сейчас искусственно сдерживается. А виновата в этом высокая степень секретности, которая по-прежнему строжайше соблюдается в оборонных и смежных с ними отраслях. Ведь прогресс в науке зависит от скорости накопления и скорости распространения новой информации среди тех, кто этот процесс продвигает. Чем шире и доступнее сведения о последних научных достижениях, тем быстрее они внедряются и служат пищей для ума и развития новых идей. А сверхсекретность иногда исключает из всеобщего оборота очень важные открытия, имеющие военное применение.

— Но те, кто варятся в этом научно-военном или оборонном котле, они же почти всегда в курсе самых последних новинок.

— Я бы не сказал, что поголовно все, занятые в ВПК, полностью в курсе. Скорее, незначительная часть, верхушка. И достижения эти на поверхность не выходят. Разве что в виде уже готовых средств вооружения. А старина Теллер предлагает такое положение исправить. В идеале, по Теллеру, нужно вообще отменить секретность, а пока что сроки ее сократить до двух лет. Потом все полученные достижения публикуются и моментально становятся доступными для широкого круга пользователей.

— И как вам такая точка зрения? И что делать с национальными интересами, с идеологией?

— Все равно мнение вполне здравое. Военно-техническая революция происходит в рамках всеобщей научной революции. Почему достижения военного, оборонного направления должны сдерживать развитие прогресса? Но, конечно, тут и национальные интересы, и идеология. Видимо, нам с Теллером до реализации этой мечты не добраться.

— А сам папаша водородной бомбы еще над чем-то работает?

— Не то слово: он активнейший разработчик систем несмертельного оружия.

— Оружие — и несмертельное? Как прикажете понимать?

— Есть, как мне кажется, вещи не слишком солидные. Например, разработка средств, химических соединений, которые бы уничтожали силу трения. Скажем, если этим составом полить рельсы, то паровоз никуда не поедет. Или разливается жидкость на дороге, и танк никуда не двинется, будет буксовать на месте.

— Какая-то фантастика.

— А как вам разработка неких химических реагентов, которые могли бы вызвать мгновенную ржавчину металлических частей военной техники, стволов орудий? Однако, на мой взгляд, есть и более реальные проблемы, над которыми бьются американцы. Это воздействие на человеческий организм с помощью различного рода электромагнитных излучений и звуковых частот.

— Не совсем понятно.

— Представьте, что человек попадает в поле сверхвысокой частоты электромагнитного излучения, то есть очень коротких радиоволн. И сразу же в организме начинаются некие процессы. Или, скажем, наступление пехоты, или движется демонстрация. От полученной дозы облучения у людей начинается рвота или что-то еще похуже. И точка — все садятся, никто никуда уже не идет. Пример неаппетитный, но вполне реальный.

— И в свои-то годы Эдвард Теллер над этим всерьез размышляет?

— Его подарок для манифестантов — бета-лучи, это атомное излучение, мощные потоки электронов.

— Но это же облучение.

— Которое может вызвать страшное ослабление организма, полную потерю сил… Типично теллеровская идея.

— Ло чего же зловещая личность.

— Мозг Теллера работает в определенном направлении, от водородного оружия до бета-лучевого обессиливателя остается один шаг.

— Владимир Борисович, товарищ полковник, а ваше-то ведомство, Служба внешней разведки, за всеми этими потугами следит?

— А как же! Знать, что там делается, для нас прямая обязанность.

— Но следите за этим теоретически, созерцательно или пытаетесь что-то получить?

— На то и существует разведка, чтобы с помощью своих агентурных средств и некоторых других способов наблюдения снимать информацию. Задачи остаются теми же самыми. Например, в США разрабатываются «думающие» роботы, способные опираться на свой приобретенный опыт и принимать оперативные военные решения. Испытывается робот, который сажает истребители на авианосец, и в ста процентах случаев безошибочно. Лаборатории Лос-Аламоса и других городов ведут исследования по военному применению высокоэнергетической плазмы.

— Владимир Борисович, но все-таки больше всего в вашем рассказе меня поразил Эдвард Теллер. Ну, как можно, в таком возрасте…

— А что Теллер? Вы его перевоспитать хотите? Он к нам приезжал несколько лет назад. Кажется, Минатом приглашал. Пожелал посетить домик Курчатова. Позвольте, говорит, отдать должное вашему великому физику. Увидел там в гостиной рояль, вытащил из своего портфеля партитуру, отбросил палку и уселся играть на курчатовском инструменте. Кстати, наши рассказывали, что музицирует он очень неплохо. Венгры — вообще музыкальные люди.

— Лучше бы стал