Читать книгу - "История русской армии - Антон Антонович Керсновский"

В то же время Эриванский отряд, двинувшись за Чиигильские высоты, овладел Баязетом и Каракилиссой, и занял Алашкертскую долину, обеспечив левый фланг главных сил и притянув на себя 13-й турецкий корпус. Азербайджанский отряд оккупировал Северную Персию, заняв Тавриз и Урмию.

Командовавший Ш турецкой армией Гассан-Изет-паша перешел в энергичное контрнаступление против наших главных сил и отбросил их в упорном четырехдневном сражении при Кепри-Кее (с 26-го по 29 октября). Наши главные силы не смогли задержаться на Зевинской позиции, откуда были сбиты уже 30 октября и отступили в долину Аракса. На усиление I Кавказского корпуса были спешно двинуты части II Туркестанского корпуса, и в первых числах ноября генералу Берхману удалось остановить турецкое наступление.

Наш урон в Кепри-Кейском сражении составил 10 тыс. убитых и раненых. Никаких трофеев врагу не оставлено. Турки лишились 7 тыс. человек. На Араксе положение спасла 2-я пластунская бригада, перейдя в ночь на 7 ноября по грудь в воде ледяную реку и ударив во фланг турок.

Одновременно турки повели атаки на слабый числом наш Приморский отряд, разбросанный на непомерном фронте в дикой местности. Генерал Елыпин искусно ликвидировал прорыв у Лимана десантом в тыл туркам. Однако в тылу у нас восстало мусульманское население Чорохского края. Паника тыловых батумских властей перебросилась в Тифлис и создала в короткое время атмосферу катастрофы. Положение было окончательно восстановлено к половине ноября.

Приморский отряд – 264-й пехотный Георгиевский полк, несколько сотен пограничников и батальон пластунов – имел дело с переброшенной из Константинополя 3-й турецкой пехотной дивизией и иррегулярными ополчениями. Его действия в сложившейся трудной обстановке можно считать образцовыми. Вопреки установившемуся мнению, здесь не было никаких сдач в плен. Направленный в Батум превосходный 19-й Туркестанский стрелковый полк остался всю войну в Приморском отряде, став его ядром.

Эриванский отряд имел ряд дел с турками в Алаш-кертской долине и был переименован в IV Кавказский корпус. В первых числах ноября турки пояснили нашу 2-ю Кавказскую дивизию у перевала Клыч Гндук, где нами потеряно два орудия. 14 ноября положение было восстановлено ахульгинцами, и мы взяли в свою очередь у турок две пушки.

В конце ноября в Эрзерум прибыли Энвер-паша и начальник турецкого Генерального штаба полковник Бронсар фон Шеллендорф{113}. Турецкий вождь задумал грандиозный план. Пользуясь всем своим превосходством в силах, он решил уничтожить слабую Кавказскую армию, вторгнуться в пределы России и поднять на русских все мусульманское население Кавказа, Поволжья и Средней Азии. Это должно было привести к созданию великого «Туранского царства» – от Казани до Суэца и от Самарканда до Адрианополя под его, Энвера, главенством.

Это была заветная мечта его жизни. Заклятый враг России, Энвер решил воспользоваться русской смутой для отторжения Туркестана, и с этой целью весной 1922 года пробрался из Берлина (где он жил после разгрома 1918 года) в русскую Среднюю Азию, где поднял восстание. Химера эта оказалась для него роковой: при подавлении восстания Энвер был заколот в рукопашном бою.

Свой план Энвер стал проводить с большой решительностью, не смущаясь наступлением холодов. Гассан-Изет протестовал против наступления, видя в нем авантюру, и подал в отставку. Энвер сам стал во главе III армии. Приказав сильному 11-му корпусу сковать русских фронтальным ударом на Караурган, он двинулся с главными силами – 9-м и 10-м корпусами – в обход правого фланга русских главных сил – на Сарыкамыш.

Над Кавказом нависла туча, грознее собравшейся{117} за сто лет до того, когда Наполеон стоял в Москве, а на защищавшую Кавказ горсть гренадер и егерей Котляревского двинулось полчище Аббаса-мирзы.

Сарыкамыш

За несколько дней до разразившегося внезапно турецкого нашествия Кавказ посетил Император Николай Александрович. Поездка Государя (на виду турецких пикетов) была очень рискованной, но чрезвычайно подняла дух войск, которым суждено было через 10 дней явить сверхчеловеческое напряжение.

8 декабря 10-й турецкий корпус обрушился на Ольтинский отряд (бригада), в трехдневных боях смял его и открыл этим себе дорогу на Сарыкамыш. В этих неудачных боях мы лишились двух орудий.

11-го на фронт прибыли генералы Мышлаевский и Юденич, сразу отдавшие себе отчет в серьезности положения. Генерал Мышлаевский вступил в командование армией, а генерал Юденич принял II Туркестанский корпус, схватившийся на подступах к Сарыкамышу с двумя обходившими турецкими корпусами. 12 декабря к Сарыкамышу подошел 10-й турецкий корпус, остановленный геройским сопротивлением горсти защитников. Переоценив русские силы, турки замедлили темп наступления. 13-го и 14-го под Сарыкамышем и в самом Сарыкамыше шел отчаянный бой – туда навалился и 9-й турецкий корпус. Защитники Сарыкамыша (в общей сложности две сборные бригады против пяти дивизий врага) казались обреченными.

12 декабря в Сарыкамыше случайно оказалось несколько взводов, выделенных для сформирования 23-го Туркестанского стрелкового полка, две горные пушки, 100 только что прибывших из Тифлисского училища молодых подпоручиков и несколько случайных команд. В командование этим сборным отрядом вступил случайно проезжавший полковник Букретов (впоследствии кубанский атаман) и спас Сарыкамыш. 13 декабря подоспели кабардинцы и начали подходить отдельные батальоны пластунов и туркестанских стрелков, вступавших в жаркий бой со всем 10-м турецким корпусом.

14 декабря к нам подошли елисаветпольцы и дербентцы, а к туркам – 9-й корпус. Энвер заявил: «Если русские отступят, они погибли!»

У нас дралось 15 батальонов против 51 турецкого. Мы пишем «II Туркестанский корпус» и «I Кавказский корпус» по руководившим у Сарыкамыша (Юденич) и Караургана (Берхман{114}) штабам. В действительности части были перемешаны туркестанские полки дрались и под Караурганом, тогда как кавказские в конце концов составили большинство под Сарыкамышем.

Генерал Мышлаевский пал духом. Считая II Туркестанский корпус все равно погибшим, он предписал всеобщее отступление, чтобы спасти хоть часть войск I Кавказского корпуса. Одновременно с этим он приказал отступать в глубь Кавказа даже не атакованным войскам – IV Кавказскому корпусу в Алашкертской долине и Азербайджанскому отряду в Персии. Отдав 15 декабря эти гибельные распоряжения, он бросил войска на произвол судьбы и поспешно выехал, никого не предупредив. Связь армии с Тифлисом была прервана…

Но тут погибавшая Кавказская армия была спасена. Железная воля и неукротимая энергия генерала Юденича повернули колесо судьбы.

Взятие Сарыкамыша для турок, удержание его для нас сделалось вопросом жизни и смерти для бойцов: отступление в дикие, занесенные снегом горы в 20-градусную стужу было равносильно гибели как для нас, так и для турок. Сверхчеловеческая выдержка защитников Сарыкамыша сломила ярость турецких атак. 16 декабря турки ворвались было в город, но были выбиты. И в то время, как в Тифлисе считали Кавказскую армию