Читать книгу - "Соловей - Кристин Ханна"

Изабель спустилась первой, освещая путь. Деревянные ступени скрипели под ногами, но вот они шагнули на твердый земляной пол и очутились в прохладном подземелье. Огонек свечи нервно трепетал, деревянные полки будто бы сомкнулись вокруг них, Бек подошел совсем близко.

Стараясь унять дрожь в руках, Изабель достала сверток из корзинки и уложила его на полку рядом с остальными, уже иссякающими, припасами.

– Прихвати три картофелины и репу, – крикнула сверху Вианна.

Изабель чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Вы нервничаете, – заметил Бек. – Я правильно употребил слово, мадемуазель?

Свеча между ними чадила и потрескивала.

– Сегодня в городе было полно собак.

– Гестапо. Они обожают своих овчарок. Но вас-то это не касается.

– Я боюсь… больших собак. Меня укусила одна. В детстве.

При свете свечи улыбка Бека казалась зловещей.

Не смотри на корзинку. Поздно. Уже посмотрела и успела заметить, что листовки откровенно торчат наружу.

– Вы же знаете нас, девушек, – выдавила она кривую улыбку, – пугаемся всяких пустяков.

– О вас я бы этого не сказал, мадемуазель.

Она осторожно потянула корзинку из его пальцев, глядя ему прямо в глаза, и поставила на полку, подальше от света. И только когда та скрылась из виду, смогла наконец выдохнуть.

Некоторое время они смотрели друг на друга; неловкая пауза затянулась.

– А сейчас мне надо идти, – кивнул Бек. – Я заглянул только за документами к вечернему совещанию. – И, развернувшись, взобрался вверх по лестнице.

Когда Изабель выбралась из кладовки в кухню, ее уже поджидала Вианна, скрестив на груди руки:

– Ну и где картошка и репа?

– Ой, забыла.

– Так ступай и принеси, – вздохнула Вианна.

Изабель вернулась в кладовую. Набрав овощей, она проверила корзинку. Все на месте: вот он торчит наружу, крошечный бумажный треугольник. Она торопливо вытащила листовки и сунула за пазуху. Когда карабкалась вверх по лестнице, бумага слегка царапала кожу, и Изабель радостно улыбалась.

За ужином, прихлебывая на кухне водянистый суп с вчерашним хлебом, Изабель старалась найти тему для разговора с сестрой и племянницей, но ничего не приходило в голову. Софи же тарахтела без умолку, выкладывая истории одну за другой. Изабель нервно постукивала ногой, ловя каждый звук с улицы – вдруг раздастся стрекот мотоцикла и топот кованых сапог или равнодушный стук в дверь. И глаз не сводила с двери в кладовую.

– Странная ты какая-то сегодня, – заметила Вианна.

Изабель промолчала. Закончив ужинать, невинно предложила:

– Я помою посуду, Ви. А вы с Софи тем временем закончите партию в шашки.

– Ты вымоешь посуду? – Вианна недоверчиво уставилась на сестру.

– Да ладно тебе, я же и раньше предлагала.

– На моей памяти – нет.

Изабель собрала тарелки и приборы. Она готова была на что угодно, лишь бы чем-то занять руки.

А потом делать было нечего. Вечер тянулся бесконечно. Они играли втроем в белот, но Изабель никак не могла сосредоточиться. Под невразумительным предлогом она вышла из игры, притворившись уставшей. У себя в спальне плюхнулась на кровать не раздеваясь. Ждала.

Бек вернулся за полночь. Она слышала, как он входит во двор, потом почувствовала запах сигарет. Еще некоторое время, топоча башмаками, он расхаживал по дому, но к часу ночи все стихло. Изабель не спала. В четыре утра она натянула черный шерстяной свитер, твидовую юбку. Надорвала шов летнего пальто и затолкала туда листки. Надев пальто, туго затянула пояс. В нагрудный карман сунула продуктовые карточки.

Спускаясь по лестнице, Изабель замирала при каждом скрипе. Целую вечность добиралась она до двери, даже больше чем вечность, но вот наконец тихонько выскользнула наружу.

Раннее утро, темно и холодно, но где-то уже запела первая птичка. Изабель вдохнула аромат роз и замерла, потрясенная ощущением мира и покоя.

Пути назад не будет.

Проходя через сломанные ворота, она оглянулась на темный дом, готовая увидеть капитана Бека, который в полной форме, скрестив руки, следит за ней.

Нет, никого.

Первый пункт – дом Рашель. Нынче почти не бывает почты, однако женщины вроде Рашель, чьи мужья воевали, каждый день проверяли почтовые ящики в надежде получить весточку.

Изабель нащупала прореху в шелковой подкладке, вытянула листок. Неслышно приподняла крышку почтового ящика, сунула туда листовку и осторожно опустила крышку на место.

Да, она справилась!

Вторая остановка – ферма старого Риве. Коммунист до мозга костей, истинный революционер, сына потерял на фронте.

Опуская в ящик последнюю листовку, Изабель чувствовала себя всемогущей и неуязвимой. Занимался рассвет; первые солнечные лучи скользили по известняковым стенам городских домов.

Этим утром она оказалась первой в очереди и потому получила полный паек масла. Сто пятьдесят граммов на месяц. Две трети чашки.

Настоящее богатство.