Читать книгу - "Сектор обстрела - Игорь Моисеенко"

Маслевич забрался на табурет.

— Товахрищи…

— Ну!? — зашипел Бараев.

— …великая социалистическая хреволюция, о котохрой так долго говохрили большевики — свехршилась!

Истерический смех разнесся далеко за пределы расположения роты. Шамиль прицелился в Маслевича указательным пальцем и изобразил выстрел с эффектной отдачей. Неизвестно кто завел в роте обычай: расстрелянный «молодой» должен был упасть максимально достоверно. Иначе, экзекуции ему не миновать. Но Маслевич, похоже, устал унижаться — остался на месте.

Бараев возмутился:

— Ты чё, вечна живой, даа, хахоль?

Для Старостенка это обращение всегда служило как минимум детонатором:

— Мамед!..

Смех оборвался.

— Знаєш: як у нас провиряють: кыця, чи котык?

Только Шамиль еще смеялся:

— Что?..

Старый продолжил:

— Шо… Не знаєш, турок?… Вдивають чоботы — заброды, знаєш, пид сами яйця, з резыни? Ставлять кошеня пид пригорок, шоб не дуже крутый був — шоб волы не скочувалысь, розганяються вид сарайчика, дэ дрова лэжать… — Старостенок сделал паузу, чтобы бойцы могли раскачаться новым приступом смеха и под всеобщий нарастающий хохот продолжил, — …и чоботом пид хвоста йому. А дали дывляться: якшо побиг, значить котык, а як побигла — точно, кицюня була.

Бойцы, кроме Бараева и Старостенка, едва не задохнулись в конвульсивном смехе. С абсолютно непроницаемым выражением лица Старый добавил:

— Так я, оцэ, дывлюсь на тебе и думаю соби: чи не пора нам тебе вже пид прыгорок, та перевирыты, шо там у тебе пид хвостыком — кыця ти в нас, чи котык?

Всем стало не до смеха — это был вызов. И всем было ясно: Шамиль мимо ушей этого уже не пропустит. Бараев сделал шаг в проход между койками. Из соседнего прохода появился Мамедов. Из дальнего угла палатки вынырнул из темноты Магомед. Только Старый не сдвинулся с места.

Шамиль выхватил табурет из-под Маслевича и швырнул его в Старостенка. Но тот был готов к любому продолжению событий: резким движением он кувыркнулся спиной назад и выпрыгнул в проход. В потасовку включился Рустам: не дожидаясь пока к земляку на помощь подоспеет Магомед, он толкнул чеченцу табурет под ноги. Тем временем, Старостенок вкатил Бараеву кулаком в зубы. Беспомощно взмахнув руками, он повалился на спящего Белограда. Магомед уже затолкал Рустама в глубину прохода вместе с койкой. Драка грозила перерасти в грандиозное побоище. Чеченцам нужно было только дождаться земляков из соседних подразделений…

Выстрелы прозвучали как гром средь ясного неба. В руке Кузнецова дымился пистолет Макарова. Следом за ротным в палатку ввалился замполит.

— Становись! — заорал Кузнецов.

Чтобы выстроить взвод ему понадобилось еще полминуты. Ротный начал разбор полетов:

— Точно, кузня… Орлл-ы! Хрена вам духи чего сделают!

Заглядывая в сверкающие злобой глаза разгоряченных бойцов, ротный пошел вдоль строя.

— Вы и сами друг другу глотки поразрываете…

Он остановился рядом с Бараевым:

— Чья идея!?

Шамиль слегка помялся, смахнул струйку крови с разбитых губ и выдал:

— Хахлы начали…

Старостенока передернуло. Кузнецов уставился Шамилю в глаза:

— Хохлы, говоришь…

Ротный многозначительно посмотрел в сторону замполита. Белинский включился мгновенно:

— Ты хоть знаешь, что означает это слово?

Шамиль замялся. Чувствовал он себя уж никак не на экзамене. Белинский настоял:

— Что, птиц волный? Ну!

— Ну, косичка на лысине такой…

— Косичка… на лысине… Ну, бараны… А ты знаешь, Старостенок?

Старый только зубы сцепил и заиграл желваками.

— Бараны колхозные… — пригрузил еще больше Белинский. — Хохол с санскрита, язык такой древний, знаешь(!)… означает — человек, способствующий предательству Родины. Ясно тебе, косичка на лысине?!

Ротный решил, что пора прекращать политинформацию:

— Не дай божок я завтра хоть один зуб, хоть в одной пасти не найду… Отбой!

Солдаты побрели к своим койкам вразвалочку. Кузнецов рявкнул:

— Отбой, 45 сек!

Помогло не очень: бойцы ускорились только слегка. Дождавшись, когда все улягутся, ротный объявил новую команду:

— Рота, подъем! Боевая тревога!

…Весь личный состав бригады уже стоял перед палатками. Только автороты не было. В отдалении, на валу, обрамляющем бригаду со стороны Кабула, виднелись силуэты прогревавших двигатели «Уралов» и шестьдесят шестых ГАЗонов.

Кузнецов отдавал последние распоряжения:

— …И чтоб из ущелья и птичка у меня не вылетела. Сухпай и боекомплект на четыре дня! Белоград, выйти из строя! Старший колонны — Белоград! Берешь пулемет, по прибытию на место — на усиление пулеметного взвода. Получить оружие, построение через пять минут! Разойдись!