Читать книгу - "Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет"

мероприятия. И в каких-то там секретных делах помогала Мишке. Алексей опять же не интересовался. А ещё писала под диктовку Митридата некие «вонючки» — так Мишка называл то ли отчёты, то ли доклады — какому-то руководству.

Что это было за руководство и где сидело, оставалось только догадываться. Мишка, разумеется, не говорил всего, несмотря на их уже давнее знакомство и закреплённую в бою дружбу. Как ничего не говорила и Настя. Тоже несмотря, как говорится, на… Ну, скажем, дружбу. Которая родилась, как ни странно, из-за постельного облома. Только не в устойчивом понимании этого термина.

* * *

Как-то они с Настей остались одни. Причём тогда ещё на квартире Мишки, у которого вдруг нашлись неотложные дела, и он ушёл.

Выпивали терпкое крымское вино, говорили. Среди прочего почему-то о скифах — Настя всерьёз увлекалась этой темой. Ну и чуть-чуть обменивались флюидами взаимной симпатии. Возникшими отнюдь не сейчас: как позднее призналась девушка, тайные шевеления биологической половины Лёшки для неё секрета ещё с Крыма не представляли. И, хотя она того не показывала, те тоже находили встречный отклик уже в её душе.

Можно было бы сказать: в её естестве. А когда сердце женщины свободно, то душа её охотно соглашается с естеством. Если, конечно, мужчина не конченный урод.

Ну, Кравченко так оценить было бы затруднительно. На это Настя тоже намекнула вполне прозрачно.

В общем, оказаться в этих условиях в одной постели было совершенно неизбежно. И всё шло к затвержённому миллионами лет финалу, но тут в Алексее сыграла тревогу одна совершенно неуместная, на первый взгляд, мысль. Возможно, это была и паранойя, но полезная, элемент которой всегда держать в себе учил Ященко.

«Не слишком ли быстро?» — подумал он, уже дойдя в ласках до точки — как это у лётчиков? — принятия решения. Ещё точнее — дойдя до позы, предусматривающей однозначное продолжение. И пусть Мишкин контакт и передал ему опытный и хитрый начальник, пусть и определились они с Митридатом относительно «спины к спине», но «медовую ловушку» всё это не отменяет. При всей дружбе-союзе. Ибо лишний якорёк на партнёре в агентурной работе никогда не помешает. Так, на всякий случай.

И Алексей сам себя стащил с Насти. Буквально за шкирку. Промямлив, что-де очень девушку хочет, но не готов изменить жене. Тем более имея двух деток.

Получилось не очень убедительно. Но решения своего он не изменил. И заставил уйти возбуждение, сосредоточившись на воспоминании о той засаде у Шатоя. И даже раненную ногу заставил заныть.

Он потом не раз жалел — и в то же время не жалел — о той минуте. Ибо Настя продолжала его манить, и где-то в душе он ощущал некий росток привязанности к ней. Знал, конечно, что завёлся он, этот росток, как раз от нереализованного секса. Чем больше женщину мы меньше… Но вырывать его из души не хотел. Да и зачем? Хорошая девчонка, хорошим оказалась товарищем…

Предназначалась ли хорошая девчонка Мишкой в «медовые ловушки» или по своей инициативе решила провести ночь с московским офицером, Алексей так и не узнал наверняка. Правда, когда они сдружились до той степени, что смогли без всякого тайного подтекста подшучивать над своими отношениями и друг над другом, — бывало, при Мишке и даже с его участием, — он как-то признался о подлинной причине тогдашнего своего решения. Настя, естественно, над его опасениями насчёт «медовой ловушки» посмеялась. Без владения телепатией в этом вопросе было уже не разобраться.

Но зато призналась, что так оно вышло даже к лучшему. Потому что она, дескать, рано или поздно начинала плохо относиться к мужчинам, с которыми переспала и рассталась. Мол, чаша испита, кому она нужна, только раздражает своим видом. Такой вот характер. С Алексеем же, мол, расставание рано или поздно всё равно было предопределено: «не из семьи же тебя уводить, такого хорошего».

Она рассказала это гораздо позднее, и тогда Алексей поверил, что с Митридатом Настя действительно не спит, хотя и живёт с ним в одной квартире. Она такая, да… Котёнок, который гуляет сам по себе…

Зато теперь, без застрявшей между ними двусмысленности завершённой связи, можно просто и долго дружить, без всякого битья надоевшей посуды и выяснений отношений.

Лишь один раз он её «качнул» — более в шутку, чем с серьёзным намерением, — спросив: «Ну, сегодня-то про меня в “вонючках” ваших ничего не докладывали?» «Нет, сегодня ничего», — на автомате ответила Настя. Отчего Алексею довольно многое стало ясно. Но в их странной дружбе это ничего не изменило.

* * *

Собственно, и сейчас, в «Бочке», Алексей больше шутил, нежели всерьёз интересовался Мишкиной мотивацией. Сказывалось пивко.

Но тот посмотрел на него бешено. Потом пригасил взгляд, пожал плечами и демонстративно отвернулся. Допил пиво. Махнул рукой официантке, чтобы принесла ещё. Повернул голову к Алексею. У того аж засвербело немедленно извиниться за глупую шутку. Но Митридат сказал выразительно:

— Чудак ты… На букву «м». И хочется послать тебя в задницу. Конспиролог хренов! Тут, блин, ситуация, когда даже… Да всё руководство республики сидит тихо и дышит через раз! Парни бэтменовские на базе у себя забаррикадировались. И что делать дальше будут, мало кто знает! И здесь, на автобазе на Кулика, сорок человек сидят. Круговую оборону заняли! На Первого все стрелки переводят! Да грозят войной на него пойти! На главу республики! А тот, естественно, своих по тревоге поднял.

И тут ты, такой красавчик! Из Москвы, дружбан Бэтмена, диверсант, командир лично сколоченной и преданной только ему группы! Ты сам-то хоть понимаешь, что стал пригодной фигурой для разных комбинаций? Да хоть бы даже втёмную тебя разыгрывать!

Он помолчал, набираясь воздуха, как бык. Алексей, в политику здешнюю не лезший, только сейчас начал понимать, в каких раскладах действительно оказался.

В ГБР «Бэтмен» он действительно завоевал определённый авторитет. Под ним действительно своя автономная группа, которая опять-таки довольно известна за свои результаты. Он сам со своей личной войной с «Айдаром» достаточно популярен. Хоть и в узких кругах, но тем не менее. И если сейчас по республике начнётся замятня, ему никак не избежать самого разностороннего внимания к себе. А если ещё каких людей из окружения Бледнова начнут брать и на подвал кидать, то хрен знает, что они наговорят про его любимца Бурана. Особенно если их настойчиво попросят что-то рассказать…

Да, прав был Ященко: оперативник из него средненький… Хотя здесь как раз аналитика, скорее…

Завоевался, в общем. Перестал за политикой следить! А она ведь дама такая…