Читать книгу - "Я начинаю войну! - Николай Пиков"

Это что касается армии. Но, кроме того, дерутся две группировки — «Хальк» и «Парчам», да еще и офицеры между собой. В их среде тоже нет единства, а мы имеем данные о том, что они хотят свергнуть и Дауда. Единства нет никакого, потому что все эти группы дерутся между собой за власть. Еще раз повторяю вам, не вмешивайтесь…

На границе обстановка пока спокойная. Но те из сторонников Захир-Шаха, кто ушел за рубеж, уже начинают формировать боевые команды, переходить границу и заниматься подрывной деятельностью.

Вот так он и сказал.

— Остальное вам поведает наш посол, Александр Михайлович Пузанов. Он там уже давно, он вам все расскажет, в том числе обрисует и политическую обстановку в стране.

ВОПРОС: И вы поехали…

ГОРЕЛОВ: И я поехал.

ВОПРОС: Сразу с семьей?

ГОРЕЛОВ: Да, сразу с семьей.

ВОПРОС: Расскажите первые впечатления. Вы же никогда до этого не были в Афганистане?

ГОРЕЛОВ: Никогда не был, не представлял даже, что это такое, разве только по книгам. Для меня назначение стало полной неожиданностью, и в то же время я представлял себе, как сложно будет работать в Афганистане. Почему сложно? Я в Великую Отечественную после взятия Вены немного в Альпах повоевал. Больше опыта войны в горах не имел. А тут, в Афганистане, — сплошь «особенности». Для меня сразу стало понятно — надо и самому приобрести опыт работы в горах, и вести туда офицеров. И уже там, в горах, их готовить. Призадумался я: тяжелое дело будет, нелегко дастся нам этот Афганистан.

Познакомился с людьми, они приняли меня хорошо. В первую очередь Дауд. На второй день он меня принял, потом принял министр обороны. Они к нам с самого начала отнеслись очень, очень тепло.

И началась наша работа. Дауд сказал мне: «Помимо министра обороны, я вам предоставляю право в любое время приходить ко мне и докладывать о положении в Вооруженных силах. Меня беспокоит положение в Вооруженных силах».

ВОПРОС: Когда Куликов ставил вам задачу и описывал обстановку в Афганистане, он сказал, что нужно готовить армию к боевым действиям, а к каким боевым действиям и кто потенциальный противник, вам там объяснят. Вы приехали в Афганистан. Кто и что вам там объяснил?

ГОРЕЛОВ: В первую очередь мне сказал Дауд: «Основной противник у нас — это Пакистан. Положение усугубляется тем, что от нас ушли те, кто поддерживал Захир-Шаха. Они ушли в Пакистан, сейчас там и формируются. Словом, основной противник — это Пакистан, которому помогает Америка, поддерживает его во всех антиафганских «начинаниях». На Западе, с Ираном, у нас отношения ровнее. Я думаю, что впоследствии они будут нормальными».

ВОПРОС: Дауд сказал, что главный противник — Пакистан. Он каким-нибудь образом обозначил, какая угроза для Афганистана исходит от Пакистана?

ГОРЕЛОВ: Захват территории, захват природных ресурсов. Оценивая обстановку, они думали, что Пакистан может напасть на Афганистан. Но и сами подумывали о том, как напасть на Пакистан с определенной целью (улыбается)… Но этого впрямую он мне не говорил, конечно.

ВОПРОС: Вы приехали в Кабул. Стали встречаться с офицерами, поехали по гарнизонам. Ваши первые впечатления от состояния афганской армии?

ГОРЕЛОВ: Я сразу поехал в Гардез, потом в Кандагар, потом в Мазари-Шариф, на север. Но в первую голову, конечно, в Гардезский корпус, Джелалабадскую дивизию посмотрел. Я убедился в том, что афганская армия не занимается боевой подготовкой, а занимается строевой. И даже стрельбы проводят на плацу. Полоса препятствий и маленький тир, построенный… на плацу. Учений никаких не проводили. Поэтому задача была предельно упрощена: поднять и вывести армию в поле. И второе — проявить, как мне Куликов сказал, заботу о людях, чтобы они почувствовали на себе заботу об их быте.

ВОПРОС: То есть действительно все у них было так плохо?

ГОРЕЛОВ: С жильем, конечно, было плохо: спали на полу. Матрасы на полу во всей армии. Почти не было казарм, а если и были, то в недостаточном количестве. Только гвардия обитала в хороших казармах.

ВОПРОС: У них была призывная армия?

ГОРЕЛОВ: Призывная, у них действовал принцип призыва.

ВОПРОС: Когда я служил, я видел, как набирали солдат в армию — такое впечатление, что их отлавливали и просто насильно туда загоняли. При вас это так было?

ГОРЕЛОВ: Нет.

ВОПРОС: Расскажите.

ГОРЕЛОВ: В армию шла, как и у нас, директива о сборах, как правило, устная. Отдавался приказ, и люди шли служить в армию. Конечно, бывали случаи, когда приходилось и отлавливать. Это происходило, когда люди жили высоко в горах. Пока туда эта директива дойдет! Для руководителя провинции или его помощников это была очень серьезная задача — довести директиву о призыве в горные кишлаки. Это же для них целое событие. И порой приходилось отлавливать. Но в основном, конечно, призывали.

ВОПРОС: Служить в армии в 1975–1976 годах было почетно?

ГОРЕЛОВ: В 1975 году, с приходом к власти Дауда, забота о солдатах и офицерах уже серьезно чувствовалась. И они служили с желанием. Конечно, не все, но в основном с желанием занимались боевой подготовкой.

ВОПРОС: Вы часто встречались с Даудом. На тот момент он уже четко определился, что его военный партнер — это Советский Союз? Как Дауд относился к западным странам, Европе, США? Насколько вы его оцениваете верным союзником Советского Союза?

ГОРЕЛОВ: Таково было первое впечатление в самом начале работы, когда мы встречались много. И уже впоследствии, когда мы с послом ходили к нему. Он очень тепло и дружески отзывался об СССР во всех наших разговорах.

Ну, вы знаете, что в Афганистане от гвоздя до самолета — все из Советского Союза. А те, кто управлял техникой, они тоже — танкисты, вертолетчики — учились у нас. Летчики учились у нас все поголовно. И Дауд, искренне — не искренне, но завязан был на тесном сотрудничестве с Советским Союзом. Что у него в сердце было, трудно сказать, но отношение к нам, к военным советникам, к советским людям, к Советскому Союзу было самое хорошее. Но потом, позже уже, мы узнали (по данным разведки), что он входил в контакт с американцами. Но это была закрытая информация. Она исходила сугубо от разведчиков. А так мы не чувствовали, что он ориентируется на другие страны.

ВОПРОС: А какие-нибудь другие иностранные советники были?

ГОРЕЛОВ: Нет, других иностранных советников не было.

ВОПРОС: То есть получается, что Афганистан при Дауде был вполне ориентирован на Советский Союз?

ГОРЕЛОВ: Совершенно правильно. И надо было развивать это сотрудничество еще сильнее. Но мы потом насторожились, когда узнали, что все-таки есть у него контакты с представителями других государств. Один раз принял посла (США), второй раз принял посла… Может быть, это и была дипломатия, но пошли данные, что он идет на контакт с американцами. Прямых данных, подтверждающих это, не было. На разрыв с Советским Союзом и вообще на ухудшение отношений намеков не было. Наоборот, в военном отношении он у нас много чего просил.