Читать книгу - ""Мессер" - меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат - Георгий Савицкий"

Еще на одном топчане спал солдат-ординарец. Услышав шум, он быстро вскочил и откозырял офицерам. Гауптман Вольф приказал ординарцу приготовить еды. Тот быстро выложил на стол армейские припасы: хлеб, консервы, сало, выменянное на шоколад и галеты у местных жителей. Потом ординарец убежал с котелком к полевой кухне.

— Правильно, — сказал Герман Вольф, доставая пару бутылок. — Русскую водку нужно закусывать горячим.

Водка полилась в граненые стаканы.

— Как ты, Дитрих?

— Воюем.

— Ну, за встречу!

— За встречу, Вервольф! Хайль!

Выпили по первой, закусили салом и луком. Помолчали немного, вспоминая эти первые недели войны на Восточном фронте. Много разного случилось за эти дни, разного настолько, что трудно было составить какое-либо объективное мнение, за исключением одного — они наступали! Окружали разрозненные группировки большевиков, уничтожали их или брали в плен.

Подразделения Вермахта даже не наступали в обычном смысле этого слова — с боями, прорывая оборону противника. Немецкие солдаты просто шли по чужой территории, вытесняя оттуда людей, одетых в другую военную форму. Время от времени возникали ожесточенные бои, и тогда в дело вступали артиллеристы и летчики.

Дитрих фон Зальц будто уловил мысли своего боевого товарища:

— Герман, мы господствуем над этой землей. Ежедневно — вылеты на бомбежку и штурмовку. Кладем бомбы, куда прикажут, а потом гоняем отступающих большевиков и гражданских пулеметными очередями. Бомбим дороги, мосты, переправы.

— Да, даже как-то и не верится, что армия такой огромной страны не может оказать нам достойного сопротивления… Дитрих, это же ведь не Польша.

— Да-а, в Польше ведь Советы были нашими союзниками. Но, как говорит мой отец, а ты, Герман, наверное, помнишь, что он работает в Рейхскомиссариате иностранных дел: «Вечных союзов не бывает»! А насчет большой армии — и вообще: Grossein tut’s nicht allein, sonst holte die Kuh den Hasen ein. — Быть большим ничего не значит, в противном случае корова смогла бы догнать зайца, — беспечно ответил фон Зальц известной германской поговоркой.

— Кстати, наш фюрер говорит, что уже через два месяца мы можем вернуться к воздушным атакам Англии.

— Давай выпьем за это!

— К нам привели недавно одного сбитого русского летчика. Я его лично допрашивал. И держался он мужественно, не в пример тем же французам, помнишь? Кстати, а знаешь, как они называют твой любимый «Мессершмитт-109»?

— Нет.

— «Messer» — «нож»!

— Вот это уж точно! «Der himmlisch Messer» — «Меч небесный»!

— Да уж! Давай — за твой Bf-109F «Messerschmitt», чтобы он разил врагов, словно сияющий меч.

— Вот мы уже почти под Киевом, скоро захватим всю Украину. А там до зимы уж будем и в Москве…

— Эти русские дерутся отчаянно, и их много, но у нас — самое совершенное в мире оружие, а направляет нас стальная воля фюрера. Знаешь, Дитрих, ведь все, что я имею, дала мне НСДАП[33]. И буду воевать за это.

— И воюешь ты неплохо, смею заметить! Кстати, «Оборотень», хочешь увидеть результаты нашей работы?

— Конечно!

— Тогда берем мотоцикл, и поехали со мной, тут недалеко есть один бывший аэродром большевиков — мы совсем недавно положили туда свои «яйца».

— Поехали, только возьму эту «трещотку» с собой. Вдруг наскочим на какой-нибудь отряд недобитых большевиков. «Иванов» тут много по округе шляется. Фельджандармерия и СС отлавливают их, но все же еще много этих зверей пробивается к своим из окружения.

— Хорошо. — Дитрих фон Зальц на всякий случай расстегнул кобуру и проверил свой «вальтер».

* * *

До нужного места летчики ехали долго, пропуская многочисленные колонны войск на запруженной солдатами и техникой грунтовке.

Пыля, прошла рота солдат в закатанных до локтя серых кителях с имперскими орлами. Они четко выбивали пыль строевым шагом — так они успели уже промаршировать пол-Европы.

Солдат всегда здоров,

Солдат на все готов!

И пыль, как из ковров,

Мы выбиваем из дорог!

И не остановиться,

И не сменить ноги —

Сияют наши лица,

Сверкают сапоги!..[34]

Лица не сияли, и не сверкали сапоги — они были такими же серыми, как и форма от въевшейся пыли. Тяжело грохали кованые подошвы сапог с короткими и широкими голенищами, бряцало оружие и амуниция.

Ревя и плюясь сизыми выхлопами, ползли широкие и приземистые, с короткими пушками на плоских башнях танки панцербатальона. В открытых люках торчали головы механиков-водителей, а на башнях — командиров в черной форме.

Лошади понуро тащили тяжелые 10,5-сантиметровые[35]гаубицы Kwk-18. Рычали моторами полугусеничные тягачи и трофейные «полуторки» с полевыми и противотанковыми пушками. А дальше шел обоз: вереница груженых автомобилей и телег с различными припасами.

Колонна гремела, грохотала, рычала и бряцала, растянувшись стальной змеей километра на четыре в длину.

«Какая роскошная цель для атаки с воздуха! — профессионально подумал Герман Вольф. И тут же ужаснулся собственным мыслям: — Och, mein Gott![36]Если такое случится, то тут будет настоящая мясорубка».

Видимо, такие мысли посетили и Дитриха, потому как он тоже поспешно задрал голову к немилосердно палящему солнцу. Однако единственным самолетом, кружащимся в небе, был посыльный «Физелер-Шторьх». Сейчас «Аист», а именно так переводится его название, выполнял функцию разведчика.

* * *

На краю обширного летного поля дежурил патруль полевой жандармерии. Три откормленных бугая с бляхами на груди серых гимнастерок и с карабинами за плечами курили сигареты, отдыхая в теньке от солнцепека.

— Halt! Was machen Sie? — Штабсфельдфебель выбросил окурок и подошел к офицерам.

— Мы — летчики, прибыли с инспекцией повреждений, нанесенным русской авиации в ходе бомбардировок.

— Яволь, проходите, — лениво откозырял жандарм.

— Пошли, сейчас ты узришь дело рук наших, — с затаенной гордостью сказал Дитрих фон Зальц.

То, что увидел гауптман Герман Вольф, он запомнил на всю жизнь.