Читать книгу - "Штурм Бахмута, позывной «Констебль» - Константин Луговой"

Как в слегка замедленной съемке я увидел, как в дом забежало два человека: «Каркас» и пацаненок, который был со мной на позиции, когда мы убили украинских по-гранцов. И «Каркаса», и его я узнал по голосу. Глаза уже отяжелели и открывать их не хотелось.

«Он с него ботинки снял себе… — подумал я — Как же твой позывной?! Я же помнил… Точно помнил…».

— Костян, держись! Держись, Костян!» — кричал «Каркас» и бил меня по щекам. — Не вздумай заснуть! Не вздумай заснуть!

В тот момент я понял, что умирать не больно. Когда из тебя вместе с кровью вытекает жизнь, ты просто засыпаешь и все.

Они хотели меня примотать к крыше жигули, который прилетел за мной, и уже подняли носилки, на которых я лежал.

— Не нужно! Я оттуда упаду. Кладите в салон.

Они стали стаскивать меня, и один из них схватил меня за ногу в том месте, где она была посечена осколками.

— Больно! — только и успел пошипеть я и чуть не отключился.

— Не сердись, «Констебль», пацаны — новички.

— Я не сержусь.

Через двадцать минут я был в подвале у наших медиков. Все, что было на мне, осталось на позиции. Я настоял, чтобы они погрузили со мной рюкзак, в котором было обезболивающее и кровоостанавливающее. Медики осмотрели рюкзак, вытащили оттуда шесть гранат, пламегаситель и обвес на «Калаш».

Меня стабилизировали, замазали и залатали дырки.

Из икры сильно сочилась кровь, и я попросил их, чтобы они взяли в рюкзаке гемостатик и запихнули дополнительно в рану. Когда прошел первый шок, я начал сожалеть о том, что так по тупому попался. Было грустно и обидно, что моя командировка закончилась.

«Бахмут возьмут без меня. Это надолго».

— В Россию поедешь, «Констебль», — сказал «Талса».

«Пленного хотел взять… Как глупо…».

Эвакуации в Зайцево и дальше я прождал два часа. Меня замотали в термосохраняющую фольгу, чтобы я не мерз от сильной потери крови, и уложили ждать машину, но я все равно продолжал труситься от холода. Пришел «Горбунок» и с армейским юмором поддержал меня.

— Что, опять в жопу?

— Как вышло, — ответил я и постарался улыбнуться.

— Вечно ты на свою жопу приключения находишь. Меня тоже к командиру вызывают, чтобы понять, что это за тип такой и каких он искал американцев. У него на шее жетон был наш «А».

— Вагнеровец?

— Может. Украинцы же тоже с наших жетоны срезали и носили. Как трофей типа.

«Горбунок» уехал первым, а меня повезли в Энергодар, где находился госпиталь по оказанию экстренной помощи. Мне сделали снимки, на которых было выявлено двадцать семь осколков разной величины. Из них два осколка сидели под лопаткой, а остальные в ягодицах и ногах. Кости были целы, а что с нервами было пока не ясно. Нога не работала.

— Нужна операция по удалению крупных осколков и еще одно обследование по поводу нервной системы.

— Ходить буду?

— Несомненно. Сначала в Луганск тебя отправим, потом в Россию. Отвоевался…

— Понял, — грустно пробормотал я.

«Ну почему ты не послушал свою интуицию и не завалил этого упыря? Хотел отличиться? Захватить ценного пленного? А получил килограмм осколков в жопу! — как черные вороны, кружили в голове мысли. — Хотел же до конца дойти! Расписаться на Рейхстаге. А теперь госпиталь и домой…».

Луганск

Меня привезли в Светлодар и передали сотрудникам компании из РОН — роты охраны нефтепродуктов, — которые охраняли госпиталь. Прибежали пару Кашников с передвижными носилками на колесах и, погрузив меня на них, повезли на перевязку и осмотр ранений. В приемном отделении с меня срезали последнюю одежду, в том числе и трусы. Обильно засыпав раны стрептоцидом, заклеили дырки в спине, икрах и заднице и туго забинтовали. Обезболивающие препараты еще держали, и я даже немного засыпал.

— Куда его? — услышал я сквозь дремоту.

— В Луганск. В госпиталь.

В Луганск я попал в тот же госпиталь, в котором был в прошлый раз. Тут мне сделали МРТ и рассмотрели все осколки, которые застряли в моем теле. Особенно крупные осколки остались в икрах ног. Меня предупредили, чтобы я ничего не ел до следующего утра и ночью повезли на операцию. Из-за холода и потери крови у меня пропали вены, и сестра долго мучилась, не в силах усыпить меня. Не сумев этого сделать, они собрали консилиум и решили поставить катетер в шею. Влили туда снотворное, и я отрубился…

— О! Кажись очнулся. Привет, боец — сказал мне медбрат, когда я стал приходить в себя после операции.

— Всё? — еле справившись с языком спросил я.

— Да уж давно всё. Ногу тебе разрезали и почистили. Осколки поудаляли. Скоро плясать будешь как новенький.

— А осколки где?

— Так где? Выкинули железо твоё.

— Жаль… — сказал я, закрывая глаза. — Я их собираю.

У меня уже коллекция.

— Марки лучше собирай. Осколки он собирает.

Меня перевезли в палату, в которой находилось много народу. Я туго соображал и никак не мог сконцентрировать внимание и рассмотреть лица. Вместо лиц я видел светлые пятна с открывающимися ртами, которые мне что-то пытались рассказать. Не в силах бороться с сонливостью, я впал в состояние полузабытья, в котором стал переживать о том, как меня встретят друзья и семья после отправки в Россию.

То, что с таким ранением я точно поеду в Россию, я не сомневался. Я представлял, что они будут наседать на меня и расспрашивать о войне, о боях, о том, приходилось ли мне лично убивать врагов? А я не буду знать, как им ответить и словами объяснить, что такое война на самом деле. Что такое война и что происходит с тобой, когда ты там, я понимал отчетливо, но не понимал, как это объяснить человеку, который не испытывал ужаса от разрыва мины и визжащих вокруг осколков. Да это и не было самым страшным. Самым страшным было смалодушничать и потерять способность день за днем преодолевать свой страх и запятисотиться. Но под воздействием наркоза я терял грань с реальностью и оказывался в Москве.

— Ну как там война? Как это вообще убивать людей? Расскажешь? — расспрашивали любопытные лица друзей и знакомых, которые обступали меня со всех сторон.

— Я не хочу про это говорить, — твердо отвечал я.

И думал: «Как я вам расскажу про изуродованные труппы? Смерть людей, которых я послал в бой? Бомбежки, несчастные лица пленных укропов, животных, которых хозяева оставили умирать среди минометных обстрелов и стрелкотни? Что я вам могу