Читать книгу - "Империя солнца - Джеймс Грэм Баллард"

— Здравствуйте, мистер Гуревич. Я ищу родителей.

— А здесь-то им откуда взяться? — Старик русский указал на вздувшееся лицо Джима и покачал головой. — Мир объят войной, а ты все носишься на своем велосипеде…

Японский унтер начал кричать на одного из кули, и мистер Гуревич тут же утянул Джима за ствол дерева. Он раскрыл газету и показал мальчику размашистый, чуть не на полстраницы, рисунок два огромных боевых корабля идут на дно под градом японских бомб. На помещенных тут же фотографиях Джим узнал «Отпор» и «Принца Уэльского», непотопляемые твердыни, каждая из которых, с точки зрения дикторов в английских военных киножурналах, могла одной левой отправить к праотцам весь японский флот[25].

— Так их ничему и не научили, — вдумчиво сказал мистер Гуревич. — Британская линия Мажино. Вот и тебе досталось, как и следовало ожидать.

— Я упал с велосипеда, мистер Гуревич, — из чувства патриотизма соврал Джим, и ему тут же стало неприятно, что приходится обманывать, выгораживая флот Его Величества. — Просто решил проехаться, поискать родителей. Знаете, не так-то это просто.

— Да уж! — Мистер Гуревич проводил взглядом проехавшую мимо колонну грузовиков. У задних бортов несли вахту охранники-японцы с примкнутыми штыками. За ними, положив друг другу головы на плечи, сидели на дешевеньких чемоданах и постелях-скатках цвета хаки группы британских женщин и детей. Джим решил, что это семьи пленных британских солдат.

— Давай-ка, парень! Жми педали! — мистер Гуревич толкнул Джима в плечо. — Давай скорей, за ними!

— Но, мистер Гуревич, — на Джима произвел самое гнетущее впечатление этот убогий скарб, да и сами эти нелепые жены рядовых британской армии, — я не могу ехать с ними — это же пленные.

— Давай катись! Ты же не сможешь жить на улице!

Когда Джим уперся, вцепившись в руль велосипеда, мистер Гуревич похлопал его по голове и подтолкнул через дорогу. И стал по-прежнему, прикрывшись газетой, наблюдать за тем, как японцы грабят дома, — так, словно вел для «Шелл» инвентаризацию потерянного мира.

— Я как-нибудь еще к вам заеду, мистер Гуревич.

Джиму и впрямь было жаль старика-уборщика, но на обратном пути до Амхерст-авеню его гораздо больше беспокоили те два линкора. Врать в британских кинохрониках всегда были горазды. Джим видел, как японский флот потопил «Буревестник», а теперь ему стало ясно, что японцы в состоянии потопить кого и где угодно. Половина американского тихоокеанского флота уже отдыхает на дне Перл-Харбор. Возможно, мистер Гуревич и в самом деле был прав, и ему следовало поехать за грузовиками. Может быть, родители уже сидят в той самой тюрьме, куда повезли солдатских жен.

И он пусть нехотя, но согласился с мыслью, что ему придется сдаться японцам. Солдаты, охранявшие контрольно-пропускной пункт на авеню Фош, отмахнулись от него, когда он попытался с ними заговорить, и Джим принялся во все глаза выглядывать какого-нибудь капрала, который, как и положено японскому капралу, будет в курсе и в ответе за все.

Но по какой-то причине в тот день в Шанхае на японских капралов будто напал мор. Несмотря на усталость, Джим сделал по дороге домой длинный крюк, по Большому Западному проспекту и по Коламбиа-роуд, но там вообще не оказалось никаких японцев. Однако, когда он подъехал к дому на Амхерст-авеню, у парадной двери его ждал припаркованный «крайслер»-лимузин. Из машины вышли два японских офицера, оправили мундиры и принялись разглядывать дом.

Джим совсем уже собрался подъехать к ним и объяснить, что в доме живет он и что он готов сдаться. Но тут из-за каменной опоры ворот вышел вооруженный японский солдат. Левой рукой он схватил велосипед за переднее колесо, за покрышку, пропустив пальцы между спицами, и, выкрикнув что-то резкое, отшвырнул Джима назад, в придорожную кучу мусора.