Читать книгу - "Утомленное солнце - Владимир Колычев"

– Твой брат, – соврал Артем.

– Он не мог тебе этого сказать, – помрачнела Римма.

Все-таки сбил он ее настроение. Как самолет из зенитной установки сбил …

– Почему?

Римма оглянулась, нет ли кого поблизости. Макарыч осматривал аэроплан. Ему сейчас не до них.

– Захар сидит, – тихо сказала она.

Римма могла признаться ему в том, что скрывала от других. Доверяет. А достоин ли он этого? Артему стало неловко.

– Его еще весной взяли.

Он мог биться об заклад, что чекисты здесь ни при чем. Захар погорел на каком-то уголовном деле. Сколько веревочке ни виться…

– Но он ни в чем не виноват, – поспешила уточнить Римма. – Просто оказался не в том месте да не в тот час…

– Бывает.

– Мой брат хороший. Он никому ничего плохого не сделал…

– Может быть… – Артему вовсе не хотелось вступать в полемику по этому вопросу.

– Значит, ты здесь случайно? – сделала вывод Римма.

– Нет. Твой брат сказал, что ты занимаешься в аэроклубе. Это еще в прошлом году было…

– Да, он говорил, что видел тебя… И я тебя видела. А ты нет… Ты тогда из-за своей Влады земли не видел… И сейчас…

Римма запнулась, смятенно посмотрела на него.

– Ты у нее был? Знаешь?

– Что я должен знать? – Голос его дрогнул.

– Ну, что Влада замуж выходит. За генерала…

– Пусть выходит…

– Значит, знаешь. Значит, не хочешь, чтобы она выходила… Да пошли ты ее к черту, эту дуру!

– Спасибо за совет, – мрачно усмехнулся Игнат.

Настроение было испорчено у обоих.

– Я тебе и раньше говорила, что она дура. Она тебя недостойна…

– Может быть, наоборот?

– Ты что, дурак?.. Ты боевой летчик, уже капитан, а она кто такая. Только и знает, что полковникам стелить да генералам…

– Да-а, поговорили… – недовольно посмотрел на нее Артем.

Перевел взгляд на Макарыча, помахал ему рукой, мол, мне пора, ухожу. И повернулся к Римме спиной. Не о чем ему с ней говорить. Глупая она…

Он думал, что Римма побежит за ним. Не побежала. Даже вслед ничего не сказала… Ну и черт с ней!

Все два дня, отпущенных ему на отдых, он провел дома. Помог родителям по хозяйству, уважил батю – провел с ним вечер за самогоночкой. А в субботу двадцать первого июня на вокзал. Пора было уезжать…

До отправления поезда оставалось двадцать минут. Купе уже заполнено. На нижних полках расположился чернявый явно кавказского розлива майор с супругой. Верхнюю полку занял капитан-артиллерист. Оставалось только место для Артема.

– Покурим? – спросил майор.

По всей видимости, он был грузином. Но говорил чисто, без акцента. На груди медаль «За отвагу». Заслуженный человек.

– Не курю… Но выйду, – кивнул Артем.

Он понял, что майор выводит попутчиков из купе, чтобы дать супруге переодеться. Платье на ней белое, кружевное. Можно испачкать и помять в дороге.

Мужчины вышли на перрон. Капитан вытащил из кармана пачку папирос.

– Казбек, – сказал майор

– «Казбек», – подтвердил артиллерист.

– Нет, – расплылся в улыбке майор. – Я не про папиросы. Я про себя. Меня Казбек зовут.

Артем представился. Капитан тоже. Его звали Миша.

Только офицеры закурили, как Артема кто-то тронул за локоть. Он обернулся и увидел Римму. Она-то как здесь оказалась?

– Ты что, тоже куда-то едешь? – удивился он.

– Нет, провожаю, – улыбнулась она.

– Кого?

– Тебя… Макарыч сказал, что ты сегодня уезжаешь. С Белорусского. Вот я с утра здесь… Ты уж извини меня за то, что я тебе про Владу наговорила…

– Что есть, то и наговорила, – усмехнулся Артем. – Чего извиняться…

– Она сегодня замуж выходит, – сообщила Римма. И вроде как в шутку спросила: – Ты меня не убьешь?

– За что?

– Ну, в Древнем Риме убивали тех, кто плохие новости приносил…

– Мы не в Древнем Риме.

Артем чувствовал, как немеют ноги. Невозможно было смириться с мыслью, что Влада выходит замуж за другого.

– Но ведь новость плохая.

– Неважная.

– Забудь про нее.

– Попробую.

– Оставь мне свой адрес? – с надеждой посмотрела на него Римма. – Я тебе буду писать…

Только этого не хватало, подумал он.

– Меня переводят к новому месту службы. Адреса я еще не знаю…

– Тогда ты мне напиши!

Дрожащей рукой она всучила ему сложенный вчетверо лист бумаги. Артем механически сунул его в карман.

Римма воспряла духом. Улыбнулась.

– Так не хочется, чтобы ты уезжал, – сказала она.

– Служба есть служба.

Он посмотрел на часы. Его тяготил этот разговор. Хотелось поскорее сесть в поезд.

– Я понимаю… И это возьми…

Она вложила ему в руку серебряный крестик на толстой суровой нитке.

– Это что еще такое? – растерянно-удивленно спросил Артем.

Он попытался вернуть крестик обратно, но Римма спрятала руки за спину.

– А выбрасывать его нельзя! – предупредила она. – Плохая примета!

Это было его больное место. Летчики, как и моряки, – народ суеверный.

– Что же мне с ним делать? Не повешу же я его на шею…

Он порадовался, что спутники деликатно отошли в сторонку, чтобы не мешать ему. Вряд ли они слышали, о чем они говорили с Риммой.

– В карман положи.

– Там у меня партбилет.

– А ты в другой карман положи… Артем, так надо!

– Кому надо?

Крестик жег руку. Он не знал, что с ним делать…

– Тебе надо. И мне надо. Я хочу, чтобы ты с войны живым вернулся.

– С какой войны? О чем ты?

– Я что, по-твоему, дура, не понимаю, что происходит? Война будет, с немцами!

– Ты что, не слышала заявление правительства? – возмущенно спросил он.

– Ерунда все это!

– Да как ты можешь такое говорить?

– Раз говорю, значит, могу. Артем, я сердцем чувствую, будет война. А на войне убивают. А тебя Бог будет хранить…

– Бога – нет!

– Бог есть, – не согласилась он. – Он у каждого в сердце…

– Это кто тебя так научил? Твой брат?