Читать книгу - "Штурм Бахмута, позывной «Констебль» - Константин Луговой"

карте и при помощи «Мавика» вычислил, что БМП может быть только в том месте. Там было административное здание, в котором были боксы, или гаражи. По шуму, который она издавала, я понимал, примерно в каком она квадрате находится и где прячется. Потому что после того, как она отстрелялась, ей нужно прятаться, чтобы по ней не отработали ПТУРом. И она точно оказалась там, где я и предполагал, совместив в своей голове все факты.

— Характер цели: БМП, координаты «ХУ», — рискнул я дать наводку для арты. И она оказалась там.

— Есть попадание, — подтвердил «Пегас».

Помимо этого, нужна очень подвижная коммуникабельность. Умение быстро находить подходы к разным по социальному статусу и уровню интеллекта бойцам. Умение разговаривать на понятном и доступном для них языке, а не ждать, что они с тобой заговорят на твоем. Задача командира поставить задачу, проверить, понял ли ее боец правильно, и дать ему свободу в выборе ее выполнения. За что я всегда благодарил мысленно нашего командира, так это за свободу выбора и действий, которую он нам предоставлял. Именно в таких условиях начинал работать социальный лифт естественного продвижения самых толковых смелых и грамотных бойцов в командиры. В «Вагнере» не надеялись только на образование. Военное образование дает дополнительный бонус, но оно, скорее, вишенка на торте к личным качествам командира, нежели основной компонент успеха. И еще нужен личный пример. Как завещал Василий Иванович Чапаев. Если командир среднего звена время от времени не показывает на своем примере, что и как нужно делать, то это не командир. Бойцу тогда не за что уважать командира. А там, где нет уважения к командиру, хочешь ты этого или нет, появляется внутреннее несогласие и сопротивление перед выполнением поставленных задач. Володя перегибал с этим в случае со своей единоличной стрельбой из РПГ. Но по-другому он не умел.

На тот момент у нас с «Горбунком», с которым мы фактически уже работали вдвоем, находилось до двухсот человек личного состава. Он лейтенант-артиллерист, который дослужился до этого звания благодаря личным качествам, опыту и образованию, полученному в академии. Я старший сержант спецназа ГРУ. «Бас» вообще неизвестно с каким званием уволился после службы. Но мы работали и продвигались вперед, неся такие же потери, как противник, хоть и наступали на заранее подготовленные укрепленные позиции.

Подготовительные мероприятия и отпор ВСУ

На следующий день Володя продолжил свою подрывную деятельность и тотальные бомбардировки подошвы и пятки «валенка», состоящих из частных домов, через которые мы должны были заходить в Бахмут. «Пегас» был в небе и корректировал огонь. Первый ряд домов обрабатывали минометами, РПГ, «Сапогом» и крупнокалиберными пулеметами.

А на вторую линию домов, чтобы не упустить отступающих или предотвратить подпитку подкреплением, было наведено два АГС. В ответ украинские минометчики стали очень жестко накрывать из «сто двадцатых» минометов позицию «Минотавр» — газовую заправку — и автобазу, которую мы назвали «Циклоп». В это утро Володя вел охоту на украинского пулеметчика, который доставлял нам множество хлопот.

Пулеметчик, укрывшись в одном из домов, быстро выстреливал ленту и менял позицию. В ответ на это «Горбунок» и еще один боец, который тоже хорошо умел стрелять из РПГ, старались подловить его и отправить к нему в гнездо термобар. Проблема усугублялась тем, что пулемет у ВСУшника был с пламегасителем и вычислить его было сложно. После очередной очереди ребята быстро произвели наугад два выстрела, и пулемет замолк. Я наблюдал вместе с «Пегасом» за этой охотой и помогал им корректировкой.

— Володя, смотри! К вам движется ВСУшник без оружия.

Что с ним? — вышел я с ним на связь.

— Сдаться, может, решил? — неуверенно произнес «Горбунок».

К автобазе из частной застройки выбежал украинский солдат без каски и бронежилета и, спотыкаясь, побежал в нашу сторону. До автобазы от украинских позиций ему было бежать метров двести по прямой. Он не пробежал и пятидесяти метров, как по нему стали работать в спину с позиций «немцев». Вторая очередь бросила его вперед. Он дернулся и затих.

— «Горбунок», а что это было?

— Загадка, — спокойно ответил Володя. — Теперь мы этого не узнаем.

Заправка была ключевой в плане подпитки «Острова», и если бы мы ее потеряли, то нам бы было очень трудно держать остальные ранее захваченные позиции. Она была нашей ахиллесовой пятой, и ее нужно было держать любой ценой. Командовал этой позицией «Эрнст». Володя целый день был на передке, и я увидел его только под вечер, когда уже притащили раненного в ногу «Эрнста», которого он с ребятами и командой эвакуации выносил под обстрелом.

— Нормально все? — спросил я Володю.

— Мина. Но жить будет, — сказал он и кивнул на «Эрнста». — Мы его перетянули.

— А ты-то как сам?

— Я цел. Снайпер, сука, сначала прижал нас там с пулеметчиком, — говорил «Горбунок» улыбаясь. — Полтора часа пролежал, вжавшись в пол, а он стреляет и стреляет. Стреляет и стреляет. И винтовка хорошая. Листовое железо как фольгу прошивала. Пацаны в глубине гаража сидели, ржали надо мной.

Он засмеялся.

— Ну, я пока полежал там, музыку послушал, покурил.

А чуть он затих, к пацанам отполз.

— Повезло, короче.

— Так только в гараж зашли, смотрю «птица» летает. Думали дымами скрыть передвижение. Один зажигаем — не горит. Второй, не горит. Третий — та же история. Ну, думаю, сейчас начнется. И точно! Только двери закрыли, как въебет «сто двадцатый»! И точно в крышу! Один «двести», «Эрнст» «триста». Нам его вытаскивать, а он орет.

— Бля.

— Я ему все ножом разрезал, перетянул. Мы его до воронки дотянули — там большая такая была. И только мы туда нырнули — миномет рядом! Короче, еле дотянули его до блиндажа, а там я уже «Баса» вызвал. И, чтобы не кучковаться, мы дальше перебежками. И опять миномет. И так кучно клал, тварь! Слышу, мина свистит… Падаю, и все в голове завертелось. Грязь эта. Все летит. И в спине жжение такое неприятное. Ранило, наверное. А я уже так устал, что просто пошел. «Выдру: и «Малвика» вперед отправил и пошел. И тут, прямо как ты рассказывал, поворачиваю голову, и снаряд в десяти метрах перед лицом пролетает. Я, конечно, вспотел там. Страшно прямо стало.

«Горбунок» улыбнулся.

— Смотрел на спину?

— Угу. Там осколки миллиметровые. Просто, видимо, обожгло, — махнул он рукой. — Короче, бегу дальше. Уже так устал — и РПГ это и автомат — и смотрю, «Выдра» лежит, листом железа накрылся, типа «чур меня, я в домике!». Чудик! А «Малвик» к стене прижался.

«Горбунок»