Читать книгу - "Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев"

на Украину, в село Кирпичное под Мелитополем. «Но в Сукромле родственники оставались, и когда я заканчивал школу в 1973 году, отец возил меня туда, — рассказал мне Андрей Бояринов. — Кстати, это неплохо характеризует его стиль жизни. С нами был Александр Иванович Долматов, который на КУОС преподавал физподготовку. По воспоминаниям слушателей, он превращал мускулы в железо, приучал не бояться мордобоя. Учил метать в цель ножи и топоры, пользоваться подручными средствами в рукопашном бою с более сильным противником и драться одновременно с шестью партнерами. Этот вариант схватки так и прозвали: “Долматовская шестёрка”. Я тогда уже хорошо водил машину и был за рулём. Приезжаем вечером — но Григорий Иванович в деревню не пошел, начал наблюдение. Поставили палатку в километре, достали ружьё, я пошел за грибами. А рядом река — появились какие-то рыбаки. Подошли, завязался разговор. Узнав, что мы Бояриновы, бросили удочки и пулей в деревню. Через считаные минуты навстречу уже бежит толпа, в том числе и родная тётка отца Арина. Вот в этом весь Григорий Иванович — сделать каждое событие в жизни основательно, так, чтобы оно врезалось в память».

Село Кирпичное на Украине, куда переехала семья, располагалось в зоне проживания немецких колонистов, переселившихся на побережье Азовского моря в XVIII веке при Екатерине, и до 1944 года все поселки носили немецкие названия — Лангенталь, Лангенау. Немецкие колонисты построили здесь каналы, черепичный завод, дома, сады, конезавод — дед потом был его директором — и каждый год получали призы в Москве на ВДНХ. Но школы не было, и Гриша сначала один, а потом с братом Мишей ходил в райцентр Акимовку за восемь километров, в школу № 2, да столько же обратно. И так каждый день несколько лет. Но в итоге в аттестате были только «пятерки» и одна «тройка» — по украинскому языку. «Меня отец привез туда в 1961 году, когда мне было 5 лет. Места там были райские, все еще цвело — хотя немцев перед войной выселили в Казахстан, в каналах рыба — ловили ее на лодке. А когда я приехал в 2012 году, то просто ужаснулся. За годы украинского правления всё развалилось, каналы заросли, кругом запустение».

В 1940 году Григория Бояринова призвали в Красную Армию и в июле 1941 года, после окончания Свердловского военного пехотного училища, он попал на Северо-Западный фронт в район севернее Пскова. Первый свой бой 19-летний младший лейтенант Бояринов принял в августе в должности командира минометного взвода 1016-го стрелкового полка 288-й стрелковой дивизии. Осенью он уже командовал ротой, поднимал бойцов в контратаки, лично уничтожил гранатой немецкий танк. В конце 1941 года его представляют к ордену Красного Знамени — соответствующий и единственный документ о нем есть на сайте Минобороны. После этого он был тяжело ранен, о чем свидетельствует глубокий шрам над правой бровью, в начале 1942 года находился на излечении, а затем был инструктором фронтовой школы снайперов. С этого момента сведения о нем из архивов Минобороны исчезают.

«Стрелял он очень хорошо, — рассказывает Андрей. — Впоследствии уже взрослым он предпочитал пистолет Стечкина. То, что я сейчас расскажу — этого нет в его официальной биографии. Это то, что я слышал лично от отца или его друзей. В школе снайперов его присмотрело 4-е Управление НКВД, начальником которого был Судоплатов. Он имел представителей при каждом фронте, на которых возлагались задачи по ведению диверсионной разведки в тылу врага и координация партизанских действий. Северо-Западный фронт по своим условиям был крайне тяжелым. С одной стороны, там не было сплошной линии фронта. С другой стороны, местность заболоченная, населения мало. Командовал отрядом специального назначения Шалва Ясонович Чедия. Во времена революции на Кавказе он был одним из соратников Берия. Как и в отряде Медведева «Победители» Николай Кузнецов, также и у Чедия был приданный разведчик, свободно владевший немецким языком и обладавший яркой внешностью — высокий шатен Виктор Шумский. После войны все трое — Шалва, Виктор и отец — крепко дружили, любили разыграть друг друга, тем более что Шумский работал в театре. Помню, однажды мы встречались в зоопарке, и Чедия, который жил в Риге, опаздывал — и в этот момент в громкоговорителях послышалось объявление: “Мальчик Шалва, тебя ожидают у вольера со слоном”. Шумский и Чедия были на похоронах отца. Режиссер фильма “Штурм века”, который вышел в прошлом году на канале “Звезда”, знакомился с делом отца и говорил, что там целый подвал о партизанской деятельности. Но в книге Анатолия Цветкова “Вся жизнь — атака” о ней ни слова — видимо, со времен Хрущёва такие имена, как Берия и Чедия, стараются избегать. Тогда ведь тучи сгущались и над отцом — как и над всеми, кто служил у Берия, Меркулова и Судоплатова. И в кадрах биографию отцу несколько подкорректировали — но живые свидетели остались. То, что я от них слышал — партизанская база располагалась в районе Вышнего Волочка. Моя мама, Валентина Сергеевна, пришла в этот отряд в 1943 году врачом. Существует статья в газете Северо-Западного фронта, в которой говорится, что отряд под командованием Бояринова совершил рейд в тыл врага и уничтожил штаб итальянской дивизии. С этим связан еще один случай, который произошел уже в 1970-е годы. Группа КУОС приезжает в город Электросталь на комбинат для отработки вывода из строя промышленных объектов. Собрали совещание в актовом зале, и куратор от КГБ объявляет, что сейчас выступит начальник цеха. На сцену поднимается, прихрамывая, человек, смотрит на отца, а тот — на него. Отец говорит: “Володя!”, — и слышит в ответ: “Гриша!” — и они бросаются друг к другу, обнимаются и плачут, прямо на глазах у онемевших преподавателей и слушателей КУОС. Оказалось, что это Владимир Иванович Лактионов, которого зимой 1942 года отец, который в тот момент замещал Чедия, отправил разведать подходы к итальянскому штабу. Когда задание было выполнено, маршрут проложен, весь отряд выдвинулся выполнять боевую задачу. И вдруг — минное поле, которое противник установил в последние часы. А операция уже согласована с командованием, это война, о невыполнении и речи нет. Отец дает команду Володе: “Ты разведывал, тебе и отвечать — я ничего сделать не могу. Давай, вперед!» Володя пополз первым, остальные за ним. Он практически уже миновал поле, как вдруг — взрыв, сильно повреждена нога. Володю транспортируют в тыл, и с тех пор они ничего не знали друг о друге до тех пор, пока не встретились на сцене в Электростали. Володя — Герой Социалистического Труда, начальник