Читать книгу - "22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война» - Михаил Алексеевич Алексеев"

сухопутных войск была причастна к разработке планов агрессии против СССР. Агентов-источников среди таких лиц у разведки не было. Да и быть не могло. Однако соответствующая устная информация с неизбежными отдельными искажениями все-таки добывалась военной разведкой. И поступала она от агентуры, которая имела «выход» на тех офицеров в главных командованиях видов вооруженных сил вермахта, штабах, министерствах, германских посольствах за рубежом и т. д., кто имел непосредственные контакты с немногочисленными лицами из числа непосредственных носителей информации. Интересовавшая разведку информация в таких случаях получалась «в темную», чаще всего на доверительной основе.

Основные задачи, которые должна была решить военная стратегическая разведка накануне 22 июня, можно сформулировать следующим образом:

вскрыть концепцию ведения войны Германией и тесно связанный с ней замысел проведения кампании против СССР;

отследить стратегическое развертывание вооруженных сил Германии; выявить группировку вермахта, развернутую на границе Советского Союза;

установить сроки готовившегося нападения на Советский Союз.

5-му Управлению РККА (с июля 1940 г. — Разведывательному управлению Генерального штаба Красной Армии) удалось выявить концепцию ведения войны Германией — быстротечный характер войны. О блицкриге, опирающемся на новые оперативно-тактические формы применения танковых и моторизованных войск во взаимодействии с авиацией, а также на новые технические средства борьбы на основе применения вооруженных сил Германии в кампаниях 1939-го и 1940-го годов Разведупр сообщал в своих закрытых изданиях (Разведсводки по Западу и Востоку, Справочники по иностранным армиям, Обзоры и т. д.), а также в публикациях в специализированных военных журналах (в первую очередь, «Военный зарубежник» и «Военная мысль»), по большей части им инициированных, а также подготовленных бывшими и действующими (под псевдонимами) разведчиками. В равной степени участие Разведупра в части популяризации опыта современных войн относилось и к издаваемой Воениздатом Народного комиссариата Обороны Союза ССР литературе. Наиболее полно и достоверно осмысление применения вермахта в агрессии против Польши в 1939 г. нашло отражение в монографии «Новые формы борьбы» (опыт исследования современных войн) бывшего сотрудника разведки комбрига Г. С. Иссерсона (в 1921–1923 гг. занимал в органах военной разведки руководящие должности). Однако проблема организации стратегической обороны в ходе первой наступательной операции с учетом современных реалий оказалась обойденной молчанием.

Конкретизация общего замысла ведения операций, изложенная в директиве № 21, была дана в директиве ОКХ от 31 января 1941 г.: «Первое намерение главного командования сухопутных войск в соответствии с вышеизложенной задачей состоит в том, чтобы расколоть фронт главных сил русской армии, сосредоточенных в западной части России, быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот и, используя этот прорыв, уничтожить разобщенные группировки вражеских войск». В директиве отмечалось следующее: «Основой для ведения боевых действий в этой операции могут послужить принципы, оправдавшие себя при проведении польской кампании. При этом следует, однако, учитывать, что наряду с сосредоточением сил на направлениях главных ударов, необходимо атаковать противника также и на прочих участка фронта». В директиве ОКХ уже отсутствовало упоминание о главном ударе, который должен был быть, согласно директиве № 21 «подготовлен севернее Припятских озер». Как следует, из директивы ОКХ каждая группа армий наносила наряду с второстепенными свой главный удар: группа армий «Север» — в направлении Ленинграда; группа армий «Центр» — в направлении Смоленска с последующим поворотом войск на север; и группа армий «Юг» — в направлении Киева. Наиболее опасными для Красной Армии с началом боевых действий оказались все три главных удара, что было выявлено разведкой лишь частично. Поступавшие сведения были противоречивы и далеко не всегда соответствовали действительности. Вместе с тем, общий замысел реализации «Плана Барбаросса» был в целом вскрыт военной разведкой в отличие от задач, стоящих перед группами армий.

4 мая резидент военной разведки полковник Еремин Е.Г. («Ещенко») доложил в Москву: «Красная Армия будет разбита в четыре недели. Узловые пункты жел. дорог, шоссе, аэродромы западной части СССР будут кратчайший срок разрушены немецкой авиацией, неподвижная, плохо вооружённая русская армия будет окружена и расколота быстро бронемеханизированными частями по испытанной немецкой тактике и будет иметь судьбу польской армии».

7 мая 1941 года была получена шифртелеграмма из Анкары от военного атташе генерал-майора Кутузова М.П.:

«5 мая югославский военный атташе … мне сообщил, что ему стали известны от строго конфиденциального источника, некоторые черты плана нападения Германии на СССР. Этот план сводится к следующим основным пунктам: 1) Проведение крупной шпионско-диверсионной работы внутри СССР по подготовке его к политическому разложению при первых же ударах германских воздушных сил и механизированных соединений. Для чего в Берлине имеется крупный центр, который и проводит всю организационную и подготовительную работу, широко используя белых эмигрантов, украинских националистов, пленных солдат украинцев, бывших в польской армии и даже пленных красноармейцев-украинцев, попавших в плен к белофиннам во время нашей войны с Финляндией. 2) Крупные германские воздушные соединения наносят сосредоточенные удары по жел[езно]дор[ожным] узлам, коммуникациям, дезорганизуя тылы, нарушая управление, уничтожая нашу авиацию на базах и аэродромах и парализуя производство в ближайшей к фронту полосе. Одновременно крупные механизированные и моторизованные соединения наносят удар Красной Армии, разъединяя ее и громя по частям. Ближайшей задачей ставится отторжение Бессарабии и захват Украины. В своей информации югославский военный атташе… имеет тенденцию всегда выпячивать германскую угрозу против СССР, но, возможно, в его информации есть и доля правды. В изложенном им плане ничего нет оригинального. Это копия разгрома Польши, Франции, только в более крупном масштабе. Особенности его, против плана по разгрому Польши и Франции заключается лишь в ставке на политическое расчленение нас, вероятно, исходя из пространственности и особенностей нашего государственного устройства…».

9 мая 1941 г. военный атташе СССР в Германии генерал-майор В.И. Тупиков направил Справку начальнику Разведуправления ГШ КА (доложена наркому Обороны СССР и начальнику Генерального штаба Красной армии):

«Немцы одновременным ударом в нескольких направлениях прорвут фронт и разъединят Красную армию на отдельные группы, в дальнейшем будут стремиться окружить и уничтожить их. Особую роль сыграют подвижные войска, которые после прорыва быстро проследуют в глубину, выйдут на пути отхода Красной армии и произведут окружение. Большую роль в этих действиях отводится авиации и воздушным десантам. …

По времени всю эту операцию (разгром армии и выход на меридиан Москва) предполагается осуществить в один-полтора месяца».

19 мая Рихард Зорге доносил в Центр: «Стратегическая схема нападения на Советский Союз будет взята из опыта войны против Польши».

Невзирая на имевшийся информационный материал по опыту современных войн, командно-начальствующий состав Красной Армии в подавляющем своем большинстве не изучал и не организовывал изучение этого опыта. Организация современной (стратегической) оборонительной операции в мирное время разработана не была и, как следствие, не доведена до войск и не отработана