Читать книгу - "Охотник - Юрий Корчевский"

Последним был он сам, держа проволоку рукой. К нашим траншеям он полз впереди, ощупывая пространство перед собой — немцы вполне могли поставить мины. В перчатках тонкую проволоку не нащупать, и Алексей ощупывал путь перед собой голой рукой. Хорошо — проход узкий требовался, в полметра, на одного человека.

Остальные ползли по его следу.

Кисть руки быстро замёрзла, и Алексей останавливался, дышал на неё, согревая пальцы, а потом снова полз вперёд. Кончики пальцев начало покалывать. Он снова остановился и сунул руку за пазуху, отогревая её.

— Чего разлёгся? — дёрнул его за ногу Фирсов.

— Рука закоченела, не чувствую ничего.

Они уже отползли от немцев метров на двести — двести пятьдесят, а наших даже ещё и не было слышно. Не тянуло дымком табачным, не слышно было разговоров, бряцания оружием.

Алексея разобрала злость — да где же эта передовая? Он шарил рукой и полз. Да, видимо, поторопился. Кисть замёрзла, он в очередной раз стал на неё дышать, и увидел прямо перед лицом, в десяти сантиметрах, взрыватель немецкой прыгающей мины. А ведь его рука уже прошла над ней… Двинься он вперёд — и вся группа погибнет.

Алексей отполз на метр назад, зацепив сапогом голову старшего сержанта.

— Ты чего?

— Мина.

Мины рядом никогда не ставились, между противопехотными всегда была дистанция метров десять-пятнадцать.

Алексей прополз стороной. Теперь он задействовал и левую руку. Работать ею было непривычно и неудобно — он правша. Но пока он работал левой, правая успевала немного отогреться, восстановить чувствительность.

Дело пошло быстрее. Алексей уже потерял счёт пройденным десяткам и сотням метров, как впереди раздался щелчок затвора.

— Стой, кто идёт? — окликнул его часовой из окопа.

— Свои, разведка.

— Ползи сюда, только руки подними.

— Ты что, дурак?? — взъярился Фирсов. — Как же мы ползти будем с поднятыми руками? — И витиевато выматерился.

Мат успокоил часового.

Группа доползла до него.

Часовым оказался молодой парень, совершенно озябший в короткой шинели.

— Ротный твой где?

— За траншеей, в землянке греется, — завистливо ответил часовой.

— Веди.

— Не могу пост оставить, старшина взгреет. Вы уж сами…

Перед часовым возникла вся разведгруппа. Только что перед его глазами было чистое, заснеженное поле, и вдруг — целое отделение в двух шагах. Парень только глазами хлопал.

Уже не скрываясь, в полный рост они подошли к траншее и спрыгнули в неё.

В траншее было пусто, в углублении за бруствером стоял «максим».

— Эй, есть кто-нибудь? Славяне!

— Чего орёшь, людям отдыхать мешаешь?

Из-за поворота траншеи вышел пожилой боец.

На его телогрейке не было погон, и звание его бойцам было неизвестно.

— Кто такие?

— Разведгруппа сто тридцать второй дивизии. Командир — старший сержант Фирсов. К командиру веди.

Боец вздохнул:

— Идите за мной.

Они прошли немного по тропинке и, повернув по ответвлению её, упёрлись в тупик. Боец остановился перед куском танкового брезента, загораживающего вход в землянку.

— Товарищ лейтенант, к вам разведчики.

Брезент откинули, и показался лейтенант — тоже в телогрейке, на голове шапка-ушанка, лицо заспанное.

Фирсов вытянулся перед ним, доложил.

— Чего ко мне, разведка? Пусть вас старшина в штаб полка ведёт, там разберутся.

Боец, стоящий рядом, ответил:

— Есть, — однако не козырнул.

— Пошли, разведка.

Пока они выбрались в тыл, рассвело. Начальник штаба полка созвонился с их дивизией и получил подтверждение. Разведчиков покормили и грузовиком отправили в дивизию.

В кузове было холодно, задувал ветер, но настроение было приподнятым. Группа выполнила задание и вернулась без потерь. Так бывает далеко не всегда.

По прибытии в дивизию Фирсов отправился в разведотдел для доклада, а разведчики — в свою избу.

Алексей потоптался на месте: идти с разведчиками или в свой взвод? Заметив его колебания, Михаил сказал:

— Иди с нами. Фирсов придёт — скажет, что дальше делать. Поешь пока, обогреешься.

Они поели на полевой кухне и завалились спать. Пока командир вернётся, что время попусту терять?

Фирсов вернулся через два часа и увидел Алексея.

— Ты тут?

— Приказа вернуться в свой взвод не получал.

— Правильно. Я смотрю — ты парень неплохой, и вёл себя достойно. Хочешь в разведке остаться?

— Я не против.

— Вот и ладушки. После обеда схожу к начальнику штаба, пусть приказом оформит, чтобы тебя дезертиром не сочли. Отдыхай.

— Есть.

Вымотавшись в рейде, они проспали до обеда. После обеда Фирсов позвал Алексея, и они пошли в штаб.

Алексей стоял в коридоре — Фирсов всё решил сам. Вышел довольный и протянул Алексею его красноармейскую книжку.

— Любуйся, ты теперь в разведке числишься. И не благодари. Служба у нас рисковая, спрашивают строго.

Отдыхали три дня, отсыпались и отъедались. Потом объявили построение, на котором Фирсов представил небольшого щуплого бойца, больше похожего на подростка. И одет он был в цивильную одежду — потрёпанный кожушок и суконные штаны, заправленные в подшитые валенки. Его принадлежность к армии выдавал «сидор», в котором угадывался прямоугольный предмет.

— Рация, — шепнул Михаил.

— Знакомьтесь — Василий. Вечером он с вами на ту сторону пойдёт.

Началась подготовка. Собственно, она свелась к получению сухого пайка — хлеба, сала, консервов. Боеприпасы в предыдущем рейде не тратили. В один из «сидоров» положили запасные батареи питания к рации.

— Видно, далеко в тыл пойдём, — сказал Михаил Алексею.

— Почему ты так решил?

— Батареи запасные берём, стало быть — надолго. Или в глубокий тыл к немцам пойдём.

Поздно вечером группу построили. Радисту тоже подобрали маскхалат, только оружия у него видно не было.

— Оружие есть? — спросил у него Фирсов.

— Пистолет.

— Может, автомат возьмёшь?

— Лишняя тяжесть, — коротко ответил радист.

На самом деле, для щуплого парня вес самой рации был серьёзной нагрузкой, но все предложения отдать рацию более сильному разведчику Василий отверг.