Читать книгу - ""Крестоносцы" войны - Стефан Гейм"

Автострада, проходящая в самом сердце индустриального Рура, впереди разветвлялась, и боковое шоссе, точно стрелка, указывало путь к городу Креммен.

Иетс был в приподнятом настроении. Но шофер смотрел вперед со скучающим видом, а Абрамеску на заднем сиденье мирно дремал. Иетс приказал остановить машину и вышел.

Это настроение не покидало его с той минуты, как он получил свое новое назначение.

— Хотите поехать в Креммен, Иетс? — спросил его Девитт. — Там нужно наладить выпуск газеты для немецкого населения. Работа должна вестись в тесном контакте с военной администрацией. Я предлагаю это именно вам, потому что вы хорошо знаете Уиллоуби и сталкивались с Фарришем. Это облегчает дело.

Иетс понял.

— Да, конечно, — сказал он полковнику. — Благодарю вас.

И вот он на пути к месту. С обрыва горы, щурясь и мигая от яркого солнца, он смотрел вниз, туда, где шоссе сбегало к щербатым развалинам города. Креммен! Питсбург Рурской области, вотчина Ринтеленов, ставшая вотчиной Фарриша и Уиллоуби. Слово «Креммен» всегда вызывало в сознании Иетса определенный образ: скопление корпусов, днем тонущее в дыму, ночью — накрытое багровым заревом заводских огней. Но город, лежавший перед ним в солнечных лучах, был скорей похож на слепого, который греет на солнце свои пустые глазницы, не видя света; и вместо крепкого запаха дыма ноздри щекотала только сухая пыль разрушения.

Иетс вздохнул, потер было по привычке пальцы и довольно улыбнулся, почувствовав снова, что бородавки исчезли, кожа стала здоровой и гладкой. «Мудра, мудра природа», — подумал он и тут же сам над собой посмеялся. Как это похоже на него — связать исчезновение противных наростов на коже с победой, с радостным сознанием, что ты уцелел, с избавлением от всех страхов.

Он повернулся к машине и крикнул:

— Эй, Абрамеску! Вставайте! Уже виден Креммен!

Абрамеску встрепенулся. Солнце напекло ему щеку, и он принялся растирать ее рукой. Потом он высунулся и глянул вниз, в долину.

— Вот это Креммен? А зачем, собственно, мы сюда едем? Если тут еще есть кто живой, так самое для него разумное — это сложить чемоданы и убираться.

Иетс уселся на свое место.

— Поехали! — приказал он, и машина понеслась вперед, вниз, в Креммен.

Креммен никогда не был красивым городом, но жизнь в нем кипела. Теперь за пустыми проемами окон громоздились бесформенные кучи — щебень, кирпич, ржавые ванны и печки, еще какие-то предметы, изуродованные до неузнаваемости. Среди всего этого уже росли сорняки. Шофер неудачно свернул, и машина застряла посреди улицы, которую никто не пытался расчистить для проезда; в воронках стояла грязная, вонючая вода. Наконец им удалось выбраться на другую улицу, где мусор и обломки были аккуратно сложены в два вала, тянувшиеся вдоль разбитых, сожженных домов. Среди развалин, словно сонные мухи, устало копошились люди. В рабочих кварталах американская авиация потрудилась особенно усердно. Иетс вдруг резко потянул носом воздух. Он узнал этот запах, запах изгородей Нормандии. Под развалинами еще лежат мертвые.

— Возмездие! — произнес Абрамеску.

Улица стала шире, ряды мелких развалин отступили, и впереди показались огромные корпуса ринтеленовских заводов. Часть цехов выгорела дотла; только искореженные скелеты зданий высились над обломками оборудования. Но другие корпуса стояли совершенно неповрежденные. В центре заводской территории был памятник Максимилиану Ринтелену; озорная бомба сбросила его с пьедестала, и теперь он мирно сидел у собственного подножия, задумчиво подперев рукой мощную бородатую голову и созерцая то, что осталось от его творения.