Читать книгу - "История русской армии - Антон Антонович Керсновский"

В перестрелках этих батарей друг с другом и с кораблями и лихих поисках наших минных катеров на турецкие броненосцы прошел весь апрель и весь май. 29 апреля нашей тяжелой артиллерией взорван у Браилова флагманский турецкий корвет «Лютфи-Джелиль», погибший со всей командой. 14 мая минными катерами лейтенантов Шестакова и Дубасова потоплен монитор «Хивзи Рахман». Турецкая речная флотилия была расстроена, и значение ее сведено на нет нашими моряками, устроившими ряд заграждений и ставшими полными хозяевами на Нижнем Дунае.

В последних числах апреля по настоянию великого князя в состав Действующей армии были включены стоявшие на Днестре три корпуса: IV стал перевозиться по железной дороге к главным силам (но не смог сосредоточиться раньше конца июня), XIII и XIV, стоявшие ближе, двинуты походным порядком на Нижний Дунай сменить XI корпус (их сосредоточение на Дунае закончилось в последних числах мая).

Подход этих крупных русских сил на Нижний Дунай встревожил турок, ставших полагать, что русские собираются вторгнуться в Добруджу. Сераскириат предписал Абдул-Кериму передвинуть в Добруджу главные силы из «четырехугольника». Турецкому главнокомандующему стоило большого труда добиться отмены этого предписания – он полагал, что русские переправятся на Среднем Дунае, между Рущуком и Виддином (как оно и случилось). Турки стали укреплять Никополь, Систов и Туртукай. Непрерывно меняя свои предположения, они все более подчинялись русской инициативе, разбросали свои усилия и перешли к чисто пассивной обороне линии Дуная. В середине июня у них было собрано для борьбы с Россией около 200 тыс. человек при 450 орудиях (16 тыс. – в Добрудже, 107 тыс. – в «четырехугольнике», 13 тыс. – по Дунаю, 39 тыс. Османа – у Виддина, 23 тыс. – на Балканах и в остальной Болгарии). У нас собралось в Румынии до 185 тыс. сабель и штыков при 846 орудиях. Румынская армия в свою очередь насчитывала 45 тыс. бойцов и 150 орудий.

С конца мая Действующая армия стала усиленно готовиться к переходу Дуная. Выбор главнокомандующего пал на Фламунду – в 4 верстах ниже Никополя и в 10 верстах от устья Ольты, где исподволь были собраны все понтонные парки. Дунай здесь узок, и, кроме того, от Никополя исходила кратчайшая и наиболее удаленная от «четырехугольника» операционная линия. Сильный разлив Дуная задерживал переправу, последним сроком которой было назначено для XIV корпуса на Нижнем Дунае – 10-го, а главных сил у Фламунды – 13 июня.

На рассвете 10 июня части 18-й пехотной дивизии XIV корпуса с боем переправились от Галаца на Буджакские высоты. Высадилось 10 рот (Рязанского и Ряжского полков) с четырьмя орудиями, с боем прошедших 12 верст. Турок было около 3 тыс. с двумя орудиями. Наш урон составил 5 офицеров, 139 нижних чинов. Турецкие потери гораздо больше. 11-го был занят Мачин, 14-го – Тульча и 16-го Бабадаг. Турки очистили неверную Добруджу без боя, и в 20-х числах июня XIV корпус дошел до линии Чернаводы – Констанца, где остановился и простоял без всякой пользы всю войну. Операция эта была совершенно бессмысленна: наша армия ослаблялась на целый корпус, запертый в северной Добрудже и попавший, кроме того, в рискованное положение, подвергаясь опасности разгрома со стороны главных сил неприятельской армии.

Тем временем великий князь Николай Николаевич, лично обрекогносцировав местность у Фламунды, пришел к заключению, что форсирование здесь Дуная повлечет к большим потерям, ибо турки догадались о нашем намерении и возвели на своем берегу сильные батареи. Главнокомандующий решил переправиться не у Фламунды, а от Зимницы на Снегов, и вечером 9 июня он секретно сообщил об этом командиру VIII корпуса генералу Радецкому, войска которого и должны были в ночь на 15-е начать переправу. Чтобы скрыть это намерение от противника, ведено начать бомбардирование Рущука и Никополя. Для сохранения же полной тайны частям VIII, XII и XIII корпусов было подтверждено приказание выступать к Фламунде, а уже находившемуся там барону Криденеру объявлено, что на войска IX корпуса выпадает честь переправиться во главе армии.

В действительности честь эта выпала на долю 14-й пехотной дивизии генерал-майора Драгомирова{194}, получившего секретное предписание идти на Зимницу, где тем временем незаметно для турок и прибрежных жителей были сосредоточены понтоны. 14-го числа дивизия Драгомирова прибыла в Зимницу, и в ночь на 15 июня волынцы и минцы нашли свои георгиевские трубы на Систовских высотах. Приказ Драгомирова своей дивизии перед переправой можно считать образцовым. Войска были в зимних черных мундирах, чтоб оставаться незамеченными в темноте (белый китель был у одного лишь Скобелева, пошедшего охотником). Первый эшелон высадился благополучно (первой перешла Дунай 3-я Волынская стрелковая рота капитана Фока), но начиная со второго эшелона, переправа происходила под жестоким огнем. Систовские кручи были свидетелями геройской отваги командиров и порыва их войск. От полковника до рядового все проявили изумительную инициативу, организуя в кромешной тьме и под огнем боевые артели, по меткому выражению генерала Драгомирова, столь хорошо подготовившего свою дивизию. Наш урон: 320 офицеров, 780 нижних чинов убитых, раненых и утонувших. В Дунае утрачены два орудия.

Немедленно вслед за 14-й дивизией на Зимницу – Систов был двинут весь VIII корпус, а за ним и XIII. Переправа совершалась на понтонах, паромах и пароходах. Бесстрашные саперы 5-го и 6-го батальонов провели по частям огромный плавучий мост из устья Ольты к Зимнице под огнем Никопольской крепости и броненосцев, и 21 июня мостовая переправа была готова.

* * *

Положение переправившихся войск на Систовском плацдарме было рискованное. Войска эти находились между двух огней, имея на левом флаге главную турецкую армию Абдул-Керима в «четырехугольнике», а на правом – армию Османа в Виддине. Решено было, не дожидаясь переправы всей армии (на что требовалось не менее двух недель), поспешить расширением базы. За два месяца, что уже продолжалась кампания, не удосужились собрать сколько-нибудь точных сведений о турках знали только, что главная их масса находится в четырехугольнике. Поэтому все внимание Главной Квартиры было обращено на левый фланг – восточную половину театра военных действий. Армии Османа особенного значения не придавали и полагали, что с ней управятся румыны (хотя и знали, что раньше начала августа румынская армия переправиться не сможет), а еще более надеялись на всесильное «авось».

Действовать против главных турецких сил можно было двояким способом: 1) атаковать «четырехугольник» крепостей, 2) двинуться в обход его и овладеть балканскими проходами. Первое из этих решений в случае уклонения турок от боя могло привести к одновременному действию (осаде либо выделению сильных заслонов) против сильнейших крепостей Рущука, Силистрии и Шумлы. Второе отвечало плану войны, но требовало опять-таки выделения очень сильных заслонов против двух неприятельских армий. Сил же,