Читать книгу - "Бомбы сброшены! - Гай Пенроуз Гибсон"

Мы выполнили еще несколько вылетов на Волховском и Ленинградском фронтах. Эти вылеты прошли намного спокойнее, чем все предыдущие. Активность нашей авиации резко упала, и мы отсюда сделали вывод, что центр тяжести событий вскоре переместится в другой район. Нас отправили обратно в центральный сектор Восточного фронта, и вскоре мы уловили признаки того, что пехота готовится к новому наступлению. Поползли слухи, что готовится наступление в направлении Калинин — Ярославль. Мы сменили несколько баз, пролетели мимо Ржева и сели в Старице. Командиром группы вместо Штеена был назначен капитан Преслер, который был переведен к нам из другой группы пикировщиков.

С каждым днем становилось все холоднее, и мы постепенно начали понимать, чем нам грозит приближение зимы. Даже осенние заморозки поставили передо мной, как инженером группы, множество технических проблем. Неожиданно мы начали испытывать массу проблем с нашими самолетами, которые не были приспособлены к действиям в холода. Потребовалось много времени, чтобы научиться преодолевать возникающие трудности. Особенно тяжело приходилось техникам, которые буквально выбивались из сил, чтобы поддерживать в исправном состоянии максимальное количество самолетов. С моим техником произошел несчастный случай. Он выгружал бомбы из грузовика, когда одна из них неожиданно сорвалась и упала на землю. При этом стабилизатор бомбы раздробил технику большой палец ноги. Я стоял совсем рядом, когда это произошло. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова. А потом с кривой улыбкой произнес: «Кажется, прошли деньки, когда я прекрасно прыгал в длину». Но погода пока еще не стала по-настоящему холодной. Небо было покрыто редкими облаками, но теплые ветры постоянно пригоняли низкие тучи. Они ничем не могли помочь нам во время операций.

Калинин был захвачен нашими войсками, но Советы продолжали упорно сопротивляться и все еще удерживали позиции неподалеку от города. Наши дивизии никак не могли развить успех, особенно потому, что погода начала помогать русским. Кроме того, непрерывные бои серьезно истощили силы наших частей и подразделений. Наши линии снабжения действовали не лучшим образом, в основном потому, что основная дорога, по которой доставлялись припасы из Старицы в Калинин, проходила совсем рядом с городом, который находился в руках противника. Потому она подвергалась постоянным обстрелам. Вскоре я и сам понял, что сложилась исключительно тяжелая и запутанная ситуация. В этот момент у нас осталось совсем немного исправных самолетов. Это было вызвано боевыми потерями, погодными условиями и множеством иных причин. В отсутствии командира я возглавлял группу бомбардировщиков, отправленную для атаки Торжка — железнодорожной станции северо-западнее Калинина. Погода была скверной, нижняя граница облачности находилась на высоте около 500 метров. Это было слишком мало при атаке хорошо защищенной цели. Мы получили приказ садиться на аэродром к югу от города, если погода ухудшится еще больше и сделает обратный полет небезопасным. Мы долго ждали истребители прикрытия в намеченной точке встречи. Однако они так и не прибыли — для них погода оказалась слишком плохой. Но пока мы бесцельно болтались в воздухе, то израсходовали много топлива. Мы летали вокруг Торжка на небольшой высоте, пытаясь обнаружить слабую точку в обороне города. Сначала нам показалось, что ПВО была одинаково сильной на всех направлениях, но потом мы все-таки нашли подходящее место и атаковали железнодорожную станцию. Я был рад, что все наши самолеты летели следом за мной, когда я повернул назад. Погода из плохой постепенно превратилась в ужасную, вдобавок пошел густой снег. Возможно, нам и хватило бы бензина, чтобы долететь до Старицы, но нам пришлось сделать большой круг, чтобы обойти зону плохой видимости. Я быстро решил взять курс на запасной аэродром около Калинина. Кроме того, небо на востоке выглядело более чистым. Мы сели в Калинине. Все люди на аэродроме носили стальные шлемы. Здесь уже находились истребители-бомбардировщики еще одной группы. Как только я выключил зажигание, то в этот же момент услышал и увидел снаряды танковых пушек, падающие на аэродром. Часть самолетов уже была изрешечена осколками. Я помчался в оперативный отдел штаба, который был переброшен сюда, чтобы получить более точную информацию об обстановке. От того, что я узнал, волосы встали дыбом. У нас не было никакого времени на обслуживание самолетов. Русские танки и пехота пытались захватить аэродром и находились примерно в километре от него. Лишь редкая пехотная цепь, растянувшаяся по периметру летного поля, прикрывала нас. Наши пикирующие бомбардировщики стали для пехотинцев небесным даром. Вместе с Hs-123 истребительно-бомбардировочной группы мы до наступления темноты наносили удары по русским танкам. Мы садились и через несколько минут взлетали снова. Наземный персонал с трудом успевал перевооружать самолеты, одновременно помогая защищать аэродром. Мы тоже старались изо всех сил, так как понимали: либо мы остановим танки, либо они прикончат нас. Ночь мы провели в бараках на южной окраине города. Нас разбудил громкий скрежещущий звук. Это один из наших гусеничных транспортеров с зениткой меняет позицию, или появился Иван со своими танками? В Калинине могло произойти решительно все. Наши товарищи из пехоты рассказали, что вчера несколько танков прорвались на рыночную площадь, стреляя по всему, что только замечали. Они прорвали наши линии. И потребовалось много времени, чтобы выдавить их из города. Вокруг непрерывно грохотали орудия. Снаряды нашей артиллерии, расположенной в тылу, летели прямо у нас над головами.