Читать книгу - "Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев"

Москве действует тайная церковно-монархическая организация. На эту роль был выбран Александр Петрович Демьянов (оперативный псевдоним «Гейне»). Дальнейший ход операции зависел от умения Демьянова войти в доверие к немцам.

Александра Демьянова познакомили с агентом «Старый», а тот представил его членам организации «Престол» как выходца из дворянской семьи. И это было правдой. Прадед Александра Демьянова, атаман Головатый, был одним из основателей столицы кубанского края — Екатеринодара. Его отец Петр Демьянов, есаул казачьих войск, погиб в Первую мировую войну. Саша Демьянов воспитывался матерью, выпускницей Бестужевских курсов. Оказалось, что история семьи Демьяновых в общих чертах была известна предводителю дворянского собрания Глебову. Борис Садовский также был наслышан о госпоже Демьяновой — до революции она была хорошо известна в Петербурге.

Специальную подготовку Александр Демьянов проходил на базе Школы особого назначения (ШОН) в Балашихе (с 1953 года — 101-я разведшкола, с 1969 года — КУОС, где готовился спецназ госбезопасности, в том числе и с 1981 года группа «Вымпел»). Заместителем начальника школы и инструктором Демьянова был сотрудник 4-го Управления НКВД СССР лейтенант госбезопасности Вильям Генрихович Фишер, который родился 11 июля 1903 года в городе Ньюкасл на севере Англии в семье высланных из России революционеров, а впоследствии стал известен всему миру под именем Рудольф Абель. Поскольку его отец был немцем, Фишер свободно владел не только английским, но и немецким языком, и в качестве нелегала мог легко раствориться в любой среде. В ходе операции «Монастырь», которая с августа 1944 года стала называться «Березино», Фишер уже сам забрасывался в немецкий тыл под видом немецкого штабного офицера. Замысел «Березино» заключался в том, чтобы создать у Гитлера видимость активных действий со стороны оставшихся в тылу Красной Армии немецких частей (группы Шерхорна) и заставить его задействовать для их поддержки серьёзные ресурсы. Для непосредственного руководства этой операцией в Белоруссию на место событий выехали Эйтингон, Маклярский, Фишер, Серебрянский, Мордвинов, Гарбуз и Демьянов (Гейне), которые перевербовали взятого в плен Шерхорна. Работая под контролем, тот посылал в Берлин сообщения о диверсиях в тылу Красной Армии, а «Гейне», которому немцы к тому времени безгранично доверяли, подтверждал их достоверность. В результате Гитлер наградил Шерхорна Рыцарским крестом и приказал прорываться через линию фронта в Восточную Пруссию. Для этого Гитлер решил послать в район прорыва начальника службы спецопераций и диверсий Отто Скорцени и его группу. Как пишет Судоплатов, «особо отличился В. Фишер, под видом немецкого офицера лично встречавший на полевом аэродроме диверсантов Скорцени».

Был ли Фишер в ходе той операции внедрен в немецкий штаб? Вполне возможно, ведь именно он стал прототипом романа Вадима Кожевникова «Щит и меч», в котором даже имя главного героя — Александр Белов (Йоганн Вайс) — связано со словом «Абель». Тот же намек содержится и в фильме «Мёртвый сезон» (1968), сценарий которого был написан Владимиром Вайнштоком на основе материалов, предоставленных КГБ СССР:

— Константин Тимофеич… Вы случайно не были в партизанах?

— Н-нет, не приходилось.

— А на каком фронте вы служили?

— Я при главном штабе служил. Шифровальщиком.

— Кто там у вас заправлял?

— Генерал Гальдер, а потом Йодль… Я ведь при немецком штабе служил…

Сын Вайнштока Олег, ссылаясь на отца, который много общался с Фишером, утверждает: «Он служил в оперативном отделе штаба вермахта, и реплика Баниониса о том, что сначала командовал Гальдер, а потом Йодль, указывает конкретный штаб — Генеральный штаб сухопутных сил Германии… Подтверждением косвенным, конечно, не документальным, может служить признание Рудольфа Ивановича моему отцу. Это было уже после выхода книги Кожевникова “Щит и меч”. Так вот, Абель говорил, что если у нас были свои люди в гестапо, то он мог вытащить бумажник из кармана Гитлера, которого видел в среднем один раз в месяц… Я верю рассказанному отцом. Он был очень точен в словах, в оценках. Рудольфа Ивановича уважал исключительно».

Но это было уже потом, а в феврале 1942 года лейтенант госбезопасности Фишер в короткий срок обучил Демьянова способам поддержания радиосвязи с Центром, а также другим важным навыкам разведывательной деятельности. Но главное, что Фишеру удалось вселить в Демьянова уверенность, что тот сможет выполнить трудное задание разведки. По крайней мере, с его слов в характеристике Александра Демьянова было записано: «…В течение всего времени, занимавшего подготовку к операции, “Гейне” чувствовал себя хорошо, настроение его было бодрое, приподнятое, чувствовалась твердая уверенность в успешном выполнении задания…»

17 февраля 1942 года Александр Демьянов перешел линию фронта в районе Можайска и был задержан немецким патрулем. Вскоре для его допроса из Смоленска прибыл начальник контрразведывательной службы штаба группы армий «Центр» Кауфман, который был сотрудником абверкоманды-103. Возглавлял абверкоманду-103 (позывной «Сатурн») подполковник Феликс Гёрлиц. Перед ним была поставлена задача активно внедрять агентов абвера в Москве с целью дезорганизации деятельности советских военных объектов. Для решения этой задачи Кауфман занимался вербовкой агентуры из числа русских эмигрантов, членов украинских и белорусских националистических организаций. Он внимательно выслушал «беглеца» из Москвы, но к его рассказу отнесся с недоверием. Пытаясь сломить волю Демьянова, Кауфман инициировал процедуру его расстрела. Уже в Москве, готовя отчет о проделанной работе, Демьянов подробно описал встречу с Кауфманом: «…Он требовал, чтобы… я сознался в том, что послан НКВД. На все это я отвечал, что если бы знал, что со мной так будут разговаривать, да еще обвинять в связях с НКВД, то ни за что бы сюда не пришел. На это Кауфман заявил мне: “Вы будете поставлены к стенке, если не сознаетесь, даю полчаса на размышление” … Через некоторое время за мной пришел обер-лейтенант с двумя солдатами, вооруженными винтовками, предложил следовать за ним… Солдаты вывели меня во двор, поставили у стенки, а сами отошли к стоявшим неподалеку обер-лейтенанту и Кауфману. Так мы постояли минут десять, после чего меня привели в комнату, где раньше проводился допрос, предложили снять пальто, угостили сигаретами, а Кауфман достал бутылку французского коньяку и стал со мной выпивать…»

Вскоре Демьянова представили подполковнику Гёрлицу. Внимательно изучив все документы и выслушав мнение Кауфмана, Гёрлиц принял решение — провести подготовку Демьянова в разведшколе абвера «Сатурн» в Смоленске, а затем отправить его для сбора разведывательных сведений в Москву. После того как оперцию одобрил начальник абвера адмирал Канарис, 15 марта 1942 года «Гейне», получивший в абвере псевдоним «Макс», был выброшен немцами с парашютом в одном из районов Ярославской области и вскоре встретился в Москве с Павлом Анатольевичем Судоплатовым. Затем «Макс» встретился и с Борисом Садовским. Шеф «Престола» одобрил действия своего связника и стал ждать указаний из-за линии