Читать книгу - "Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках - Михаил Одинцов"

Доказательствам Матвей поверил. И на следующий день сознательно и лихо вогнал самолет в штопор. Ни страха, ни сомнения не было. И ему, авиационному птенчику, было невдомек, что даже опытный летчик-испытатель к штопору каждый раз серьезно готовится сам, готовит самолет и летный экипаж

Поступил нечестно. Александра не предупредил. Прав оказался командир полка: машина вошла в штопор по рулям и покорно из него вышла без всяких выкрутасов.

Эх и попало ему тогда от Носова! Если бы мог, то прямо в воздухе надавал бы ему по шее. Штурман — молодец. Настоял, чтобы Матвей сам доложил командиру о хулиганстве. Это и спасло его: комэск, комполка и комсомольцы понадавали пинков, но за собственное признание помиловали.

Перебирал в памяти и другие события «далекого» мирного времени. И оказывалось, что Носов во многих делах подправлял ему регулировочку. Учил жить. Был он старше на шесть лет. А на девятнадцать осиповских это было очень много.

Но в воздухе, как положено по уставу, всегда признавал его неоспоримое право командира.

Пересчитал боевые вылеты, которые они успели с Носовым сделать, и в груди разлилось тепло благодарности к товарищу.

Авантюрист!

Наконечный доложил тогда о штопоре командиру дивизии. Но и защитил, оценив штопор в трое суток гауптвахты.

Улыбнулся мирному времени, терпеливой доброжелательной науке. Услышал в себе какое-то безмыслие и глубокую тишину, безвременно. А потом на глубоком вдохе вынырнул в сегодня.

«Что же я знаю о Червинове?… В общем-то, ничего, кроме того, что зовут его Василий, что закончил он с Носовым одну и ту же штурманскую школу, правда, на год позже. Попал, как говорят, с корабля на бал: со школьной скамьи сразу на войну. Летал в полку совсем мало. Летчик его, лейтенант Ловкачев, к войне «не готов»; не успел закончить программу переучивания и теперь бегает по аэродрому с флажками, помогает младшим лейтенантам и сержантам воевать и умирать за будущие его полеты…»

Что же ты за человек, брюнет Вася? Как нам с тобой летаться и воеваться будет?

…Спать Осипову и его новому штурману долго не пришлось. Их еще затемно вызвали на КП полка для получения задачи. Пришел на постановку задачи и экипаж другой эскадрильи: летчик — лейтенант Логинов и штурман — младший лейтенант Цибуля. Оба — прямая противоположность. Летчик — невысокого роста, белобрысый, а штурман — громадный рыжий детина. Первый — молчаливый, суховатый, второй — все время с улыбкой на добродушном лице. Начальникам за такой оригинальный подбор экипажа, наверное, надо было бы объявить благодарность. Кажущаяся карикатурность нисколько не беспокоила сам экипаж. Жили они дружно, ну, а на шутки и улыбочки в их адрес не обращали внимания.

На КП был один майор Сергеев — начальник штаба полка. Он уже забыл, когда в последний раз спал по-настоящему. Свою постоянную работоспособность поддерживал табаком и крепким чаем. И сейчас у него во рту была папироса. Дым попадал в глаза, поэтому смотреть на карту ему было неудобно. Он передвинул языком папиросу в левый угол рта, наклонил голову к правому плечу, и дым пошел левее его глаз. Видимо, поза была заученна и привычна для него. Лицо подобрело. Поднял на летчиков глаза и вместе с дымом выдохнул:

— Прошу садиться, есть разговор. Карты нужно переложить так, чтобы был район Новограда-Волынского. Это для вас и меня новое условие, и никаких подробностей здесь я вам дать не могу. Задача относительно простая: нужно найти, где в этом районе передовые части немцев, постараться определить численность и характер колонн, а также направление их движения. Видимо, нужно найти место и глубину прорыва. Пойдете в паре до точки расхождения. Старший — Осипов. А потом каждый — в свой район самостоятельно. Данные о противнике — устным докладом и фотографированием. Вот маршруты, — Сергеев показал на карте. — Здесь разойдитесь в районы разведки. Западный — Осипову. Линии фронта не знаю. Сами определите. За этим и летите. После подготовки к вылету дам остальные данные. Вылет с восходом солнца, а то фото не получится, да в темноте ничего и не увидите. Идите вон за тот угловой стол и работайте сообща, а разговаривайте потише.

Прокладка маршрута на картах, уточнения по деталям разведывательного полета, расчеты и выяснение деталей совместного полета требовали времени и внимания. Мелочей тут не было. Когда вышли из палатки, уже рассветало. На восточной окраине аэродрома, над опушкой леса показалась красная горбушка солнечного диска. Роса на траве сразу ожила, заблестела и заиграла разноцветными красками. Матвею было жаль наступать сапогом на эту россыпь драгоценных камней. Но как иначе попадешь к самолетам? Под ногами бриллианты рассыпались в прах, оставляя мокроту и ярко-зеленый цвет своей жизни.

Техник самолета Иванов встретил экипаж обычным уставным докладом:

— Товарищ командир, самолет к боевому вылету готов! Подвешено четыреста килограммов. Пулеметы заряжены, фотоаппарат исправлен, кассета с пленкой установлена.

Поздоровавшись, Осипов представил нового штурмана:

— Лейтенант Червинов. Наш новый член экипажа. Носов назначен штурманом эскадрильи.

— Командир, сколько еще до вылета?

— Двадцать минут.

— Я принес две бутылки чая и два бутерброда с маслом. Попейте. Натощак лететь не особенно приятно.

— Спасибо, друг. Давай, только быстро.

Забота товарища, который спал, наверное, меньше, чем они, летающие, и все же не забыл, что они ушли за получением задачи голодными, была дорога и приятна Осипову. Доверительность, взаимная товарищеская привязанность за дни боев у них еще больше укрепились.

…Утренняя тишина была нарушена выстрелом из ракетницы от штабной палатки: пора запускать моторы.

Закончив пробу, подумал: «Хорошо, что у нас с Ивановым всегда все в порядке…» Показал технику, стоящему у крыла, большой палец.

Техник и механик нырнули под крыло и убрали из-под колес колодки.

— Штурман, выруливаем. Ты готов?

— Готов, командир.

…Два Су-2, сделав низко над землей правый разворот, легли курсом на юго-запад. Прошли около тридцати километров — и сверху поплыли облака. Солнечное разноцветье оттенков несущегося под крылом ландшафта сразу пропало. Земля стала спокойно-трехцветной: зеленое принадлежало лесам и перелескам, золотисто-желтое — хлебам, черно-коричневое — дорогам. Иногда в зеленом белели искорки украинских хат.

Пока нигде не было видно дыма, огня и пыли — фронт сюда еще не дошел.

Осипов все чаще посматривал вверх, на облака, и прикидывал их возможную высоту и плотность. Он уже был уверен, что они в этом полете будут ему помощниками, в них можно будет спрятаться, если будет трудно.

И тут он увидел впереди под облаками самолеты: группа появилась где-то на пределе видимости, быстро выросла до натуральных размеров и пропала сзади,

Осипов не успел предупредить штурмана, но рассмотрел, что это были немецкие бомбовозы — две девятки «юнкерсов».