Читать книгу - "Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг. - Николай Анатольевич Савин"

То, что Ануллин был легатом Верхней Германии, доказано двумя надписями оттуда [CIL X III, 6542; CIL X III, 6543], поставленных Гаем Валерием Титом, центурионом одного из верхнегерманских легионов и куратором вексилляции, состоявшей из когорты I Helvetiorum и Numerus Aurelianensium. Надписи найдены в кастелле Эринген-Ост на Фордерен-лимесе, гарнизоном которой, собственно, и являлись данные подразделения. Но датировка этих надписей отсутствует. Вот эти тексты: CIL XIII 6542: Pro salute Imperatoris Caesaris Luci Septimi Severi Pertinacis Augusti liberoru]mque / [et domus] eiu[s] / [Ne]mesi P(ublio) Cor(nelio) An[ulli]/[n]o leg(ato) Aug(usti) pr(o) pr(aetore) / coh(ors) I Helve(tiorum) et Britt(onum) / Aure(lianensium) sub cura G(ai!) V[al(eri)] / Titi |(centurionis) leg(ionis) ex corn(iculario) [co(n)s(ularis?)]

CIL XIII 6543:]IO[3] / [3 liberoru]mq(ue?) et T[3] / [3]DE P(ublio) Corne[lio Anul]/ [lin]o leg(ato) Aug(usti) p[r(o) pr(aetore)] / [coh(ors) I] Helve(tiorum) et Brit(tonum) / [Aure(lianensium) sub] cur(a) C(ai) V[aleri] / [Titi |(centurionis) leg(ionis)] ex cor[nicul(ario?) co(n)s(ularis?)].

И что же мы здесь видим? Первая надпись часто даётся без первой строки с упоминанием Септимия Севера и на фотографии обломков надписи такого текста, действительно, не прочтёшь, но, надо полагать, при реконструкции была сделала аналогия с читаемыми надписями времён Септимия. Но тогда непонятно, о чём вообще спорить. Почему эти надписи датируют 175–177 годами, если надпись времён Септимия Севера? Ну, а дальше вспомним нормальную логику, уже применённую нами к надписи из Гранады. Там верхним пределом карьеры Ануллина дан пост префекта Рима. Сейчас принято считать, что префектом Рима Ануллин был в 200–203 годах после ординарного консулата. Но в надписи не указано, что Ануллин был консулом дважды. Значит она сделана до 199 года. Тогда получается, что Ануллин был префектом Рима до 199 года и до наместничества в Верхней Германии, но после проконсулата в Африке. Это даёт временной промежуток от 195 до 198 года. Вот и выходит, что Публий Корнелий Ануллин был префектом Рима в 195–196 годах, а легатом Верхней Германии в 197–198 годах. А после 199 года он стал префектом Рима во второй раз. Напомним, что императоры частенько игнорировали сложившиеся традиции и сами законы империи, делая всё по-своему хотению.

Теперь — что же у нас получилось? Получилось, что в годы Коммода Корнелий Ануллин находился в забвении и не получал никаких государственных постов. Пертинакс же сразу дал ему важный, в принципе конечный в карьере сенатора, пост проконсула Африки. Септимий менее чем через год вызвал старого друга в Европу и поручил командование походной армией против Песценния Нигера. Ануллин успешно разгромил Нигера, покомандовал отдельным корпусом в Арабской войне и вернулся в Рим, где был назначен префектом города, каковым пробыл около двух лет в 195–196 годах. Тогда и была высечена надпись в честь Ануллина на его родине в Бэтике. Теперь же Септимий решил вновь взять Ануллина с собой как опытного военного специалиста. Но, судя по отсутствию особых указаний в древних источниках, на этот раз командовал армией сам император.

И вновь начальником снабжения армии (procuratori annonae ob expeditionem felissimam Gallicam) был назначен Марк Россий Витул.

Если у Септимия не было Восточных легионов, он имел вексилляции 16 легионов Рейна и Дуная (14 если дакийская вексилляция ещё находилась в Африке). Это, примерно, 40 000 легионеров. Столько же надо добавить ауксилиариев и несколько тысяч гвардейцев. Всего, таким образом, получается около 90 тысяч бойцов. Это если Север снял с лимеса лишь половину войск. Децим Клодий Альбин, как мы помним, мог выставить не более 50 тысяч римских воинов и какое-то количество галлов. Оно могло быть большим, однако боевые качества этих неопытных добровольцев были крайне низкими.

Поэтому, узнав о приближении огромной армии Септимия, Альбин немедленно начал отводить свои войска в Галлию. Император же форсированными маршами двигался по Дунайской дороге, приводя в порядок дела в Норике, Реции и обеих Германиях, откуда, видимо, дополнительно взял часть войск.

К началу февраля Септимий находился уже в Нижней Германии, скорее всего, в Колонии Агриппине. Оттуда, по via Agrippa, через Августа Треверорум, Диводурум, Андематуннум и Кавиллонум, Север двинулся к Лугдунуму, где собрал все свои силы Клодий Альбин. Уже в это время, по словам Лампридия, часть сторонников Альбина из числа знати и командиров, начала перебегать на сторону Севера. При явном перевесе сил Септимия, исход кампании у многих уже не вызывал сомнения.

Первое сражение состоялось в середине февраля 197 года у Тинурции, городка на Араре в 64 км к северу от Лугдунума.

Об этом сражении упоминает только Лампридий [Север. XI, 1–2], который уверяет, что Север одержал большую победу, но чуть не погиб сам, когда свинцовая пуля из пращи убила его коня, придавившего императора, и воины подумали, что он погиб. Они чуть не выбрали себе нового правителя.

Неизвестно, насколько можно доверять этому сообщению. Дело в том, что в следующем, решающем сражении, Север также потерял коня и оказался в опасности. Вполне может оказаться, что Лампридий смешал события и отнёс случай при Лугдунуме с моментом битвы при Тинурции. Дион Кассий вообще не упоминает о сражении при Тинурции, хотя до нас не дошёл его полный текст. К тому же, у Диона есть замечание, что Север впервые лично присутствовал на поле боя только под Лугдунумом. Как же он тогда мог пострадать при Тинурции? Непонятен сам смысл этого сражения. Что это было? Стычка авангардов или попытка Альбина дать решающее сражение? Скорее первое.

Собственно, решающее сражение состоялось 19 февраля 197 года и известно как битва при Лугдунуме. Это — одно из величайших по своим масштабам сражений античных времён, известно нам очень плохо. Так, всего несколько ярких эпизодов у Диона Кассия и Геродиана. И всё.

Дион Кассий уверяет, что оба соперника при Лугдунуме имели по 150 тысяч воинов. Эти цифры, конечно, стоит сразу отбросить. Примерный количественный состав армий мы уже вычислили. У Септимия он вряд ли достигал 90 тысяч, а у Альбина 50–60 тысяч. Ну, может, несколько больше за счёт галлов.

Описывая качества командующих, Дион говорит, что Север лучше знал военное дело и был превосходным полководцем. Но из чего это следует? Из биографии Севера мы знаем, что он очень мало служил в армии и не участвовал ни в одной хоть сколько-нибудь значительной кампании. Даже став императором, Север в военных делах полагался исключительно на своих друзей и помощников. Сам же Дион и подчёркивает неопытность Севера на поле боя. Север,