Читать книгу - "Знамя Победы - Борис Макаров"

Куда тебе, говорю. Топчешься, топчешься, а потом по ночам стонешь.

«Дети, внуки приедут. Чем угощать будем? Да и в город будет что послать… А уж если совсем честно сказать – сдохну я без дела, без работы. Лягу на диван и сдохну. Недаром говорят: «Бежала собака летом за телегой – зимой за санями побежит». Всю жизнь я работал. Вот и бегу…

Иные вон, такие как Колька Пронин да Серега Михайлов, как только на пенсию выйдут, со скуки, да страха перед старостью-немощью в бутылку лезут. Купят бутылку, спрячут ее где-нибудь в поленницу или в кучу навоза и глыкают. Глыкнет с утра раннего граммов сто и ходит-бродит час-другой навеселе. А там – опять – глоток-другой – и снова весело… Так день за днем и проходят в полусне, в тумане… И жизнь-то она наша человеческая маленькая-премаленькая. Надо успеть и на небо, на солнышко посмотреть, всласть поработать, всласть отдохнуть, что тоже без работы не сделаешь…

Вон и ты, матушка дорогая, без дела минуты не посидишь…»

Ты ешь, ешь… Заговорила я тебя… Ну, да как не поговорить. Уж больно редко видимся. Жизнь сейчас такая… Все всем некогда…

А может, так и надо, чтоб некогда было. Все беды, все болезни от скуки, от безделья…

Ешь. Вот тут у меня и чай с молоком в бутылке. Свежий, наваристый. Теплый еще…

…Мама аккуратно складывает в сумку остатки еды, нехитрую посуду:

– Дома помою и миску, и бутылку. Не хочется воду мутить. Ишь речка-то какая светлая, чистая. Вон и рыбешки туда-сюда бегают. Бросишь им что-нибудь для нас съедобное, вкусное – схватят по глупости младенческой, а на пользу им будет? Им, рыбешкам, река – мать, а мать сама знает, чем и когда детей своих кормить…

Я понимаю, чувствую, что маме не хочется уходить, оставлять меня одного… Хочется еще побыть со мной, поговорить вот так, вроде бы ни о чем, но по-матерински поучительно. Ведь я, несмотря на мои седые виски, для нее по-прежнему мальчишка, нуждающийся в ее нравоучениях и советах, в ее материнской защите и помощи…

– Ну ладно, я пойду. Да и ты приходи пораньше. Мы с папой на ужин рыбы нажарили. Семен Протасович, сосед наш, помнишь его, с рыбалки вернулся, сазана нам подарил. «Угостите, – говорит, – сына. Такой свежей рыбки, поди-ка, на базаре не купишь».

С раннего утра до вечера позднего работаешь. Уже больше половины огорода выкопал. Отпускные дни у тебя еще в запасе есть – успеешь с огородом управиться. Лишь бы погода не помешала.

Накопанную картошку, как всегда, ботвой получше прикрой. Не заморозило бы, хотя небушко чистое и солнышко чистым, без всякой хмари на покой уходит…

Завтра папа опять с машиной с кем-нибудь договорится – приедут и картошку заберут. Воров, слава богу, у нас в селе нет – за картошку беспокоиться не надо. Переночует…

Ну я пошла, пошла. Не буду отнимать время. И ты пораньше приходи…

Я поднимаюсь к своему ведру. Но начинать копку не спешу – смотрю, как мама, несколько раз оглянувшись и помахав мне рукой, выходит на тропинку и быстрыми шажками – она не умеет ходить медленно, – уже не оглядываясь, идет вслед за медленно, почти незаметно скатывающимся с зенита солнцем. По желтому лугу скользит четкая тень мамы. Когда мама шла ко мне, тень ее была не видна или же была настолько короткой, что я не обратил на нее внимания.

Обед мой оказался долгим. Мама сделала все для того, чтобы затянуть его и дать мне полноценно отдохнуть.

…Я смотрю на маму. Костерок ее алой косынки становится все меньше и меньше… Минута-другая, и он гаснет.

Мне становится одиноко и грустно.

За работу. Скорее за работу. Вечером я буду сидеть за столом с мамой и папой. А завтра я снова увижу вдалеке алый костерок косынки идущей ко мне мамы. Алый костерок на фоне золотого осеннего луга и по-осеннему голубого неба…

Я поспешно собираю гладкие увесистые клубни и совсем не думаю, не знаю о том, что пройдет, промелькнет полтора десятка лет, и я буду только во сне видеть и папу (мы с братом и сестрой, даже будучи взрослыми, называли папу только так, как в детстве, – папой), и идущую по лугу маму. Ее так легко узнать по теплу костерка ее алой косынки…

15 мая 2019 г.