Читать книгу - "Прикосновение - Фрэнсис Пол Вилсон"

Увидев доктора Балмера, Джеффи почувствовал, как в нем поднимается волна любви. Это случалось каждый раз, когда он видел его. Джеффи любил этого человека так же сильно, как и свою мамочку, хотя и сам не понимал почему.

Сейчас он стоял рядом с мамой и наблюдал, как Ба выкатывает коляску доктора Балмера. Прошел месяц с того дня, когда доктора подобрали в детской комнате и отправили в больницу. Выглядел он все еще неважно, но все-таки гораздо лучше, чем в ту ночь.

Джеффи никогда не забудет ее, ибо в ту ночь началась его новая жизнь. То, что было перед ней, он плохо помнил. Но эта ночь... В эту ночь окружающий его мир превратился в сияющий чертог, раскрылся как цветок в саду под добрыми лучами весеннего солнца.

До этого его жизнь протекала в каком-то полусне. В его заново проснувшемся сознании время от времени всплывали какие-то несвязные картины прошлого. Теперь же все представлялось ему новым и в то же время таким знакомым! Как будто он присутствовал здесь и раньше, видел и делал много разных вещей, а затем вдруг позабыл все это. При виде их его память как будто получала импульс извне, порождая взрыв узнавания, после которого отдельные отрывки складывались в единую картину.

Мама рассказывала ему, будто все, что случилось с ним в ту ночь, — все это благодаря доктору Балмеру. Может быть, именно потому он проникся таким чувством к этому человеку.

Мама сама покатила коляску доктора и тихо разговаривала с ним. Она всегда разговаривала с доктором. Джеффи замечал, что, когда они приходили в больницу навестить доктора, мама все время говорила и говорила, а доктор почти не отвечал ей. Она вкатила коляску в комнату, где в последние несколько недель работали какие-то мужчины.

— Ты помнишь эту комнату, Алан? — спросила она. — Мы когда-то были здесь вместе с тобой.

— Я... мне кажется, я что-то вспоминаю, — прошептал он бесцветным голосом.

— Тогда она была библиотекой, а теперь это твоя комната. Ты будешь жить здесь, пока у тебя не окрепнут ноги настолько, что ты сможешь подниматься по лестнице. К нам будут без конца приходить врачи, физиотерапевты и логопеды. Твое положение улучшается с каждым днем. Две недели назад ты не мог даже говорить, а теперь свободно разговариваешь. И тебе будет лучше с каждым днем. А мы с Джеффи будем помогать тебе. Ты станешь тем самым Аланом, каким был прежде... — Голос у мамы на мгновение пресекся. — Клянусь тебе. Сколько бы времени для этого ни потребовалось. Клянусь!

— Каким я был? — спросил он.

— Ты был великолепен. Ты и остался таким, по крайней мере в моей памяти.

Она взяла его за руку и сжала ее. В какой-то момент Джеффи испугался, что она вновь начнет плакать. Сейчас она плакала гораздо меньше, чем раньше, но все равно очень часто. Джеффи не нравилось, когда она плачет.

— Джеффи, — сказала мама, поворачиваясь к нему. Он не увидел слез на ее лице. — Почему бы тебе не выпустить Месси и Фемуса погулять во двор? Они все утро сидят взаперти. Но держись подальше от причала. Сейчас прилив, и ты можешь промокнуть.

— Хорошо!

Ему хотелось побегать самому. Он согнал Месси с подоконника, где она нежилась на солнце, и позвал Фемуса. Тот выбежал из задней комнаты. И все вместе они побежали во двор, овеваемые теплым августовским воздухом.

Месси сразу скрылась в кустах. Джеффи нашел палку и стал бросать ее Фемусу. При очередном броске палка застряла в ветвях одного из персиковых деревьев — того, которое мама называла Новым деревом, на котором созрели настоящие крупные персики. Фемус лаял и бегал вокруг дерева, а Джеффи пытался вскарабкаться на дерево и достать палку. Единственное, чего он добился, — поцарапал себе ноги и сбросил на землю несколько спелых персиков.