Читать книгу - "Последняя жертва Розы Ветров - Наталья Ефремова"

Наверняка я могла бы выяснить что-то еще, но, раздавленная страшным известием, поверила в смерть Ричарда, тем более что помнила о его ужасном состоянии. Не способная трезво мыслить, анализировать и сопоставлять факты, я убедила себя, что он умер, перестала надеяться и оплакивала его по сей день…

– Я жив, Селена! – успокаивающий шепот согрел кончики моих пальцев.

– Вы живы! Но как… Как вы меня нашли?

– Нашел, потому что искал, – просто ответил Ричард. – Как только смог двигаться, сразу же приехал в Портленд и обратился в клинику, куда вас отвезли из Торнвилля, но мне сказали, что вас выписали. В редакции ответили, что вы там больше не работаете. Ваш дом показался мне пустым и безжизненным. И когда, уже отчаявшись, я пришел сюда перед отъездом в последний раз навестить Стивена, то увидел, как вы кладете цветок на его могилу. С тех пор я каждый день прихожу сюда смотреть на вас.

– Почему же вы не подошли ко мне?

– Я не был уверен, что это правильно, что вы захотите видеть меня после всего пережитого рядом со мной. Мне казалось, что воспоминания обо мне, как, собственно, и я сам, должны вызывать у вас только приступы страха и боли. – Ричард помолчал. – Скорее всего, я так и не решился бы подойти к вам, если бы не услышал… то, что вы сказали.

Как я просила у папы прощения за то, что собираюсь покончить с собой. Вот что он услышал.

– Вы не имеете на это права, слышите, Селена? И я вам не позволю! – твердо сказал он.

Почувствовав, как по щекам у меня потекли слезы, я подалась вперед и, уткнувшись ему в грудь, тихо всхлипывала, пока Ричард ласково гладил меня по голове.

– Давайте, я отвезу вас домой? Уже поздно, – предложил он, когда я выплакалась и затихла.

Я только кивнула, не полагаясь сейчас на свой голос.

Ричард пересадил меня на переднее сиденье своего джипа, застегнул ремень безопасности и сел за руль. Пока мы ехали по засыпающим улицам Портленда, я успела рассказать ему обо всем, что произошло с момента нашего расставания в Торнвилле. Он, не отрываясь, смотрел на дорогу и молчал, но я видела, как он хмурился и как при этом сжимались его пальцы на руле.

На последнем светофоре он перехватил мой взгляд на витрину «Старбакса» и неожиданно спросил:

– Хотите кофе?

И я так же неожиданно ответила:

– Да, очень.

Впервые за долгое время мне чего-то захотелось.

Необычное ощущение.

Мокко был моим любимым напитком. Ричард взял себе такой же. Мы направлялись к моему дому, я грела руки о стаканчик и думала о том, как все перевернулось в этот вечер. Еще час назад я была готова умереть, потому что в моей душе не осталось ничего, кроме боли, а в моей жизни – никого, кроме бледной тени меня самой. Сейчас же, рядом с Ричардом, я наслаждалась забытым вкусом шоколада и была почти счастлива, как может быть счастлив умирающий, к ногам которого упали все земные блага.

А завтра… Завтра, когда растает шоколадный вкус и мой гость исчезнет, можно будет сделать то, что я собиралась.

Фонари у подъездной дорожки я давно не включала.

– И здесь то же самое? – удивленно поднял брови Ричард, и я поняла, что он вспомнил о том, как мы в кромешной тьме спасались с ним от пожара.

– Нет. Я просто… Мне незачем.

– Ясно. Не объясняйте.

Он помог мне выйти из машины и, взяв из моих пальцев ключ, сам открыл дверь. Мы прошли с ним в гостиную, где он усадил меня на диван и накрыл мои ноги пледом.

– Как вы? – он присел на корточки, и его глаза оказались на одном уровне с моими.

– Хорошо, – ответила я, с удовольствием откидываясь на подушку, но, увидев, что Ричард выпрямился, встрепенулась: – Неужели вы уже уходите?

– Нет, – он присел в кресло напротив.

Мне вдруг стало страшно: чтó если сейчас я проснусь в больничной палате или на мерзлой земле у папиной могилы, и все это окажется лишь бредом моего больного рассудка? Я поспешно протянула руку и успокоилась лишь тогда, когда почувствовала прикосновение Ричарда.

– Я не уйду, Селена, – тихо пообещал он, наклоняясь ко мне и сжимая мои пальцы. – Пока я вам нужен, я буду рядом.

Под его взглядом я забыла, что собиралась сделать завтра.

Не дожидаясь моей просьбы, вернее, как всегда, предвосхищая ее, Ричард начал мне рассказывать о том, как очнулся в больнице Катлера, где провел намного больше времени, чем я, как заново учился ходить и есть левой рукой. Стив оказался прав: у него обнаружили перелом ноги, трещины ключицы и сотрясение мозга. Воспалившаяся глубокая рана, которую я так неумело зашила, вызвала больше всего хлопот и опасений, Ричарда даже оперировали, но все в конце концов обошлось.

– Я жалею об одном: что не смог попасть на похороны Стивена, – проговорил он, глядя себе под ноги.

– Я тоже в это время лежала в больнице и даже не знала, что его похоронили в Портленде. Почему здесь?

– Так было указано в его завещании.

– Что?

Стив? Завещание? Нелепо…

– Тем не менее, – продолжил мою мысль Ричард. – Он часто шутил, что не желает быть похороненным на Розе Ветров, иначе его слишком быстро забудут.

Да, на Стива это похоже.

– Я никогда его не забуду.

– Я тоже. И всегда буду считать его своим братом.

Мне показалось, я ослышалась. Каминные часы у меня за спиной тикали медленно-медленно. Этот навязчивый звук отдавался в моей голове подобно ударам молота – неторопливым, звучным, раскатистым ударам.

Может, я что-то не так поняла?

– Вы сказали…

– Я сказал, что всегда буду считать Стивена своим братом. Но он им никогда не был.

Увидев изумление на моем лице, Ричард пояснил:

– Я узнал это совсем недавно, и сам был потрясен не меньше, чем вы.

Он встал и, забрав у меня из рук пустой стакан из-под кофе, прошелся по комнате. Только теперь я обратила внимание: он еще хромал, едва заметно, но все же. Остановившись у книжного шкафа, он задумчиво погладил корешки книг и заговорил:

– Мы с ним всегда были не похожи, во всем. С детства нас увлекали разные игры: я предпочитал шахматы, Стивен – догонялки, я читал книги о рыцарях и мудрецах, он – о пиратах и путешественниках. Мне нравилась пустынная удаленность Розы Ветров от материка, а он стремился вырваться оттуда, как пожизненно осужденный мечтает о свободе.

Ричард прислонился спиной к дверце шкафа и, скрестив на груди руки, мял в пальцах бумажный стаканчик, так и не поставив его на стол.

– Я объяснял себе это тем, что у нас разные матери. Если судить по рассказам Марии и по тем немногим фотографиям, что у нас сохранились, я больше похож на Кейт, а Стивен – на Анну, как по характеру, так и внешне.