Читать книгу - "Самые страшные каникулы - Елена Арсеньева"

«И вовсе ему не с чего, — думал Володя сердито, — пылать ко мне такой уж благодарностью. Что я особенного сделал? Ну, вытащил стрелу. Да знал бы вообще, какое он чудовище, — бежал бы от него… Но почему к чогграму так по-доброму относятся и Хозяин Зайцев, и Морская Старуха? Или все эти божества и чудища друг за дружку стоят, или… А может, чогграм обо мне заботится потому, что я ему, чуть ли не единственный из людей, помог? Может, он привык, что люди его гоняют, хотят убить? Может, это люди первые чогграмов истреблять начали, а не чогграмы людей? И они просто защищаются?»

Эта неожиданная мысль заставила его остановиться. В жизни вообще все запутанно, а в жизни здешних обитателей — и того больше.

Володя стоял, задумчиво пиная покрытый голубовато-зеленым мхом ствол мощной осины, когда почувствовал, что за спиной кто-то есть. Он быстро обернулся.

Перед ним стояла Унгхыр!

— Ох! — выдохнул Володя. — Это вы!

Она стояла молча, такая бледная, что Володя даже испугался:

— Что с вами? Вам плохо? Вы за меня беспокоились?

Унгхыр молчала, чуть покачиваясь, словно еле держалась на ногах. Володя приобнял ее одной рукой:

— Да вы посидите! Присядьте! Давайте отдохнем!

Унгхыр повисла на нем, и Володя поразился, что почти не чувствует ее веса. Она была совершенно измучена, руки тряслись, и вдруг слезы выступили на ее глазах. Володя заметил, что она с мольбой смотрит на туесок, который Володя держал в другой руке.

Губы ее шевелились, и Володя понял, что Унгхыр умирает от голода.

Честно говоря, он и сам ужасно хотел есть. А это все же икра… Красная икра — замечательно вкусная штука. Вдобавок в ней море полезных веществ. Даже гемоглобин есть! Икра мигом восстанавливает силы. Неизвестно, сколько еще идти до селения Куги-Рулкус! Унгхыр вон еле живая, да и сам Володя обессилел. Сейчас они поедят икры и пойдут дальше.

Он уже начал было доставать чумашку из туеска, но вдруг вспомнил, что рассказала Морская Старуха:

«У них там беда — Чернонд прислал своего чингай бросить в море рядом с селением дохлую касатку. А это большой грех перед морскими жителями! Вся рыба, обидевшись, ушла от селения. Летом охота плохая, да и живут в Куги-Рулкус больше рыбой. Трудно стало. Голодать начали скоро. Надо людей выручать».

Нет, надо как-то потерпеть, решил Володя, с усилием отрывая взгляд от икры.

— Это надо людям отнести, — пояснил он, виновато глядя на Унгхыр. — У них там голод, их надо спасать!

Унгхыр не возразила ни словом — она только смотрела и смотрела на Володю, но взгляд ее был выразительней слов: «А у нас не голод? Нас не надо спасать?»

У Володи ну просто сердце заболело! Он не мог больше смотреть на Унгхыр, отвел взгляд — да так и ахнул от радости, заметив между деревьями знакомый алый промельк.

Это цветет сарана! Ее там много, целая поляна! Можно нарыть корешков и поесть!

— Смотрите, сарана! — вскричал он. — Пойдемте скорей туда!

Унгхыр слабо качнула головой, словно показывая, что не может идти.

— Я принесу, принесу! — закивал Володя, ставя на траву туесок. — Только вы, пожалуйста, не ешьте икру, еще чуть-чуть потерпите!

Но Унгхыр смотрела на чумашку Морской Старухи с такой жадностью, что Володя понял: не выдержит! Тогда он, чувствуя себя ну просто последней пакостью на земле (эта добрая бабуля ему жизнь не раз спасала и столько с ним нянчилась, а он от нее еду прячет!), побежал на поляну, не выпуская туеска из рук. Поставил его рядом с собой и принялся рыть землю небольшим сучком, напомнив себе, что от клубенька нужно будет отделить пару-тройку долек и снова посадить, чтобы не оскудевала тайга даже в малой малости, как говорила Унгхыр.

Какой-то шорох привлек его внимание… Володя покосился в сторону и увидел, что туесок уползает от него по траве, как живой!

Ерунда, живых туесков не бывает, да и этот не ожил: его тащила какая-то длинная веревка… нет, это была не веревка, а змея, светло-коричневая и морщинистая змеища! Она вцепилась в ручку туеска пастью и волокла его за собой, а тело ее… а тело ее, с ужасом заметил Володя, торчало из рукава халата Унгхыр!

Это рука Унгхыр стала змеей, вот что! Она вытянулась довольно далеко — до самой полянки, а теперь втягивалась обратно в рукав.

Володя в ужасе вскрикнул, потом прыгнул вперед и вцепился в туесок.

Змея разжала пасть и стремительно вползла в рукав, вновь приобретя вид нормальной руки, только вместо пальцев все еще была змеиная голова, из пасти которой злобно и стремительно показывался язычок.

Унгхыр… нет, это была не Унгхыр! Это был Чернонд, который на глазах Володи превращался из Унгхыр в себя, и Володя видел все этапы этого превращения: лицо Унгхыр расплылось, потом съежилось и стало лицом Чернонда, тонкая фигура старухи увеличилась, раздалась в плечах и стала фигурой Чернонда, ее поблекший халат — его черным одеянием, ее седые волосы, заплетенные в косу, — его космами. И вот уже вполне преображенный Чернонд стоял перед Володей — только из рукава по-прежнему торчала змеиная голова.

Надо было испугаться… то есть нельзя было не испугаться, но Володя испытал сейчас огромное облегчение: это была не Унгхыр! Какое счастье! Она не змеерукое чудовище! И он не уморил ее голодом! И не совершил преступления перед другими голодными людьми! Володя все же принесет им спасительную чумашку Морской Старухи!

Если получится, конечно… потому что Чернонд преграждал путь и, похоже, сходить с него не собирался.

— Я не трону тебя, звездный человек, если ты отдашь мне это! — Чернонд протянул руку, и змея снова начала вытягиваться из его рукава.

Володя отпрянул. Чернонд с досадой тряхнул рукой, и змеиная голова превратилась в кисть его руки.

Теперь он пальцем показывал на туесок.

Володя вспомнил: этот палец только что был змеиным языком…

И покачал головой: не отдам!

— Смотри на меня! — приказал Чернонд тихо, хотя Володя и так не сводил с него испуганных глаз.

Голова вдруг ужасно заболела, особенно виски заломило, и перед глазами все померкло, а потом темнота разошлась — и Володя увидел… вертолет!

Тот самый, на котором они летели. Люди в форме МЧС бродили вокруг, и дед, мрачный, похудевший, с отчаявшимся хмурым лицом, стоял рядом с одним из них и что-то говорил ему, словно убеждал в чем-то.

— Дед! — заорал Володя — и все исчезло, остался только он, сжимающий в руках туесок, и стоящий напротив Чогграм.

Володя заметался, оглядываясь — нет, это было только видение. Одно из тех наваждений, на которые такой мастер шаман Чернонд!

— Ты видишь, я могу проникать в твои страхи и в твои самые заветные желания, — сказал Чернонд. — И я знаю, где находится летающее и рычащее существо, которое носит в своем чреве людей другого племени. Эти существа иногда появляются над тайгой — и тотчас исчезают. Наверное, их небесные тропы иногда пересекаются с нашими тропами… Но я великий шаман Чернонд! И я могу с помощью своих камланий прослеживать их путь. Я знаю, куда ты стремишься, и могу отвести тебя на Восточный склон. Только ты должен мне кое-что отдать…