Читать книгу - "Дорога затмения - Челси Куинн Ярбро"

Плечи Шола осели.

— Хорошо, уважаемый. Я повинуюсь. Видно, такова воля богов. — Купец медленно повернулся и, пошатываясь, побрел следом за Руджиеро.

Какое-то мгновение Сен-Жермен задавался вопросом: что могло так встревожить Лорамиди Шола? Затем выкинул посторонние мысли из головы: его ждали ящики. Он вскрыл верхний и с нескрываемым неодобрением воззрился на киноварь — низкосортную и вдобавок к тому комковатую.

Спустя какое-то время Руджиеро вернулся.

— Сдается мне, этот Шола не в себе, — заметил он, закрывая дверь. — Так быстро бегать в его-то летах! Потрясающее проворство.

Сен-Жермен нетерпеливо мотнул головой.

— Ты отдал ему кошелек?

— Нет. Он не взял. Жулик и есть жулик, — заключил неожиданно Руджиеро, снимая крышку с последнего ящика, стоящего на полу. — Вы верите тому, что он тут наплел?

— Да, — кивнул Сен-Жермен. — Это в порядке вещей. Миссия может наложить запрет на любые ввозимые из султаната товары. Я отказался взять их сотрудника в обучение, и они решили меня наказать. — Он сердито поморщился. — Лишние руки нам бы не помешали, но я опасаюсь подвоха. Мусульмане хитры. И потом, их цель не мы, а Падмири.

— Зачем она им? — Руджиеро, присев на корточки, опустошал вскрытый ящик.

— Падмири — сестра раджи. Это приманка для многих.

— Тут дырка. — Руджиеро похлопал по стенке ящика и вдруг отскочил от него.

— Что там?

Ответом была латинская брань.

— Ну-ну, старина, успокойся.

Руджиеро прислонился к стене.

— Там скорпион, и огромный.

— Скорпион? — Сен-Жермен приблизился к ящику и быстрым движением перевернул его. — Теперь он в ловушке.

— Не выберется?

— Не уверен.

Они помолчали, прислушиваясь к отвратительному шуршанию, доносившемуся из-под ящика. Сен-Жермена вдруг передернуло. Многие твари были ему неопасны, но только не скорпионы. Много столетий назад подобный паук бросился на него, укус был очень болезненным и очень долго не заживал.

— Мы убьем его?

— Сначала поймаем. Яд этой твари может нам пригодиться. — Сен-Жермен обернулся к ящику. — Интересно, кто провертел в нем дыру?

Руджиеро, перебиравший посуду, счел за лучшее промолчать. Через минуту он протянул хозяину банку с плотной, но пропускающей воздух затычкой.

— Это вам подойдет?

— Подойдет.

— Что должен делать я?

— Возьми металлическую манжету и разложи ее вокруг ящика. Но сначала подай мне кожаные рукавицы. — Сен-Жермен прислушался к раздраженному щелканью. — Он очень сердит.

Руджиеро для верности обставил манжету стульями.

— Думаю, все готово.

— Тогда давай, — скомандовал Сен-Жермен.

Быстрым движением слуга поднял ящик и отбросил его к стене.

Рассвирепевший скорпион понесся к обидчикам, но, натолкнувшись на металлическую преграду, замер, изогнул хвост и затрясся. Это был очень крупный, величиной с ладонь, коричневый экземпляр. Сильное тело его маслянисто поблескивало.

— В эту пору они особенно ядовиты, — сказал Сен-Жермен, склоняясь к негромко пощелкивающей твари.

— По мне, так лучше его раздавить… — пробормотал Руджиеро.

Сен-Жермен, примериваясь, слегка качнул головой, затем схватил паука за туловище и бросил в банку. Скорпион распрямился, но поздно: банка была закупорена, он оказался в стеклянной тюрьме. Охотники с нескрываемым отвращением оглядели добычу.

— Может, он сам заполз в ту дыру? — осмелился предположить слуга. — Случайно. Ведь такое бывает.

— Бывает, — подтвердил Сен-Жермен. — В жизни есть место и для случайностей, но они чрезвычайно редки.

Руджиеро, сворачивая манжету, молча кивнул. Бесстрастное лицо уроженца Гадеса ничего не выражало. Впрочем, его хозяину все было ясно и так.

— Ты считаешь, что нам надо уехать? — Сен-Жермен водрузил банку на стол и принялся стягивать с рук кожаные, с металлическими заклепками рукавицы.

— Я бы приветствовал это.

— Несмотря на монголов в Персии и нехватку земли?

— Все лучше, чем отлавливать тут скорпионов! — Руджиеро с вызовом посмотрел на хозяина.

— Если капкан расставлен на нас, то уехать нам не дадут, — сказал Сен-Жермен примирительным тоном. — А политические интриги плетутся всегда. Мы тут посторонние и, значит, никому не опасны. Кроме того, скорпион и вправду мог влезть в ящик сам. Ты ведь только что о том говорил.

— Говорил, — кивнул Руджиеро.

— Ну вот. — Сен-Жермен облегченно вздохнул. — Нам теперь следует лишь понять, что это за интрига, чтобы как-нибудь ненароком не угодить под удар. И поможет нам в этом… — Он призадумался, но через миг лицо его просветлело. — Поможет нам в этом Джелаль-им-аль Закатим.

— С чего это он возьмется нам помогать?

— С того, что его тянет к алхимии, — последовал бодрый ответ. — А если ему вдруг вздумается следить за Падмири, то это, но крайней мере, будет происходить у нас на глазах. — Вдохновленный оригинальностью пришедшей ему в голову мысли, Сен-Жермен бросился к римскому сундуку. На письменный стол легли рисовая бумага и палочка сухой туши. — Где мои кисти?

— Что вы намереваетесь делать? — спросил Руджиеро, хотя уже знал ответ.

— Собираюсь отправить Джелаль-им-алю письмо. Я сообщу, что возьму его в ученики, если он согласится являться в лабораторию… — Сен-Жермен усмехнулся, — скажем так, через день. Таким образом, большая часть его времени будет уходить на дорогу, а не на всяческие злокозненные деяния.

— Он ведь захочет здесь ночевать, — обреченно возразил Руджиеро.

— Из этого ничего не выйдет. Во-первых, Падмири не согласится, во-вторых — ее брат. Да и сам Джелаль-им-аль, как истинный мусульманин, сочтет за лучшее возвращаться к себе. — Сен-Жермен подтянул к себе продолговатый деревянный цилиндрик. — Ага, вот где они. — Он вытряхнул из футлярчика кисти. — Я давно не был в Дели и не знаю, какова там манера письма. Напишу по-персидски, авось в мусульманской миссии кто-нибудь разбирает этот язык.

Руджиеро исподлобья наблюдал за хозяином, тот видел это, но ничуть не смущался, увлажняя палочку туши водой.

— Он всюду станет совать свой нос.

— И распрекрасно! — Сен-Жермен провел кистью по палочке и добавил воды. — Пусть смотрит во все глаза, пусть вынюхивает. Тем меньше сомнений мы будем в нем вызывать. — Он подержал кисть на весу и взялся за дело. Строчки, бегущие по белому полю бумаги, напоминали арабскую вязь.

— Вы полагаете, ваши условия ему подойдут? — Втайне слуга надеялся, что мусульманин взбрыкнет и упрется.