Читать книгу - "Знахарь - Александр Павлович Сапегин"

— Чем это нам грозит? — побледнел император, мгновенно оценив нерадостные перспективы новой пандемии. При таких условиях и вводных данных счёт жертвам в мире грозил перевалить за девятизначный порог.

— Мистика в том, Ваше Величество, что, выкосив людей внутри обозначенных границ и сократив численность наших… наших противников, — директор СВР не стал облекать доклад в толерантные формулировки, но от театральной паузы удержаться не мог, — мор прекратил распространение, словно кто-то нажал на кнопку выключателя.

— Знаете, Николай Иванович, — император навалился на спинку жалобно скрипнувшего кресла, — что-то меня не очень радуют последние новости, как-то от них натурально серой попахивает.

Ближе к вечеру, закончив с бесконечной чередой совещаний, император принялся за подробное изучение доклада спецслужб.

Просидев перед экраном больше часа и выпив в процессе три чашки кофе, он выключил компьютер. Выводы напрашивались шокирующие. Кто-то применил не просто оружие, и даже не оружие с модусом генетической избирательности, а с модусом, чёрт возьми, какой-то персональной организационно-структурной направленности! Зараза вогнала в гроб в основном микробиологов и работников лабораторий с сотрудниками спецслужб. Остальных можно списать на обычную погрешность. Мистика и дьявольщина.

— А кто у нас занимается мистикой? — протарабанил по столу император. — Давненько Наташа к нам в гости не наведывалась, что-то её тринадцатый отдел совсем мышей не ловит или… Или… Да нет, не может быть.

Походив по кабинету и заказав у секретаря ещё одну чашку кофе, самодержец вернулся к рабочему столу.

— Получается кто-то целенаправленно ударил по главным виновникам с исполнителями. Не мы — это точно. Кто ещё мог? Китай мог? Индия? Кто ещё? Вот действительно пожалеешь о нехватке данных. Так-так-так, а как у нас с главными бенефициарами? Надо срочно запросить у разведки информацию по центрам принятия решений. Зацепило их или нет? Вопросы, вопросы…

Сойдя с поезда, Владимир на два часа снял на вокзале комнату долговременного отдыха пассажиров, приведя в порядок себя и парадную форму. Появляться у семейной четы Сивоконь — Свешникова в том виде, в котором он покинул вагон, Владимир посчитал неправильным. Сколько не люксуй купе в вагонах, а нормально побриться и выгладить одежду в поезде у него не получалось, а в последней поездке, чего скрывать, даже желания такого не возникло. Скрыв форму и награды под плащом, Владимир расплатился за номер и вызвал такси.

Видавший виды «Иртыш» с «шашечками» на крыше лихо затормозил на парковке, вызвав недовольный бубнёж у таксистов, дежурящих на вокзале в ожидании клиента. Не обращая внимание на недовольные и злые взгляды извозчиков четырёхколёсных экипажей, Владимир проследовал к предоставленной карете.

— Куда едем, солдатик? — разглядев армейские туфли и брюки, выглядывающие из-под пол длинного плаща, бросил через плечо пожилой усатый таксист с побитым оспинами лицом.

— Здравствуйте! — во все тридцать два улыбнулся Огнёв, узнав мужика, отвозившего его в военкомат.

— Здаров, коль не шутишь, служивый, — ответил усач, — так куда едем? Рожай быстрее, боец. Адрес давай, а то здешние парни страсть как конкурентов не любят. Ещё минуту постоим, так чего-нибудь под колёса бросят или ключиками по краске пройдутся. Тебе мордобитие нужно? Я же с монтировкой и битой за гвозди пойду спрашивать.

Владимир назвал адрес. Мужик хмыкнул, ткнул кулаком в клаксон и вдавил акселератор в пол.

— Занятно, — через пять минут хмыкнул таксист, лихо перестраиваясь в левый ряд, — то-то мне фасад твой, боец, показался знакомым. Не тебя ли я в приёмный пункт военкомата отвозил?

— Было дело, — не стал скрывать Владимир.

— В отпуск?

— Насовсем.

— Пошто так? — бросив взгляд на зеркало заднего вида, таксист ловко подрезал медленно плетущийся «Вилюй» и красиво вписался в поворот. — Два года не прошло или я ошибаюсь?

— Списали.

— По ранению что ли? Где это у нас стреляют? — «Иртыш» прошмыгнул перекрёсток на мигающий зелёный свет.

— На границе, батя.

— Понятно, — процедил таксист, — смотрел телевизор. Там хоть правду показывали или врали, как всегда?

— Врали, конечно, — усмехнулся Владимир, встретившись взглядом с мужчиной в салонном зеркале, — по телеку даже четверти того, что творилось в реале, не показывали.

— Уроды, — дёрнув кончик усов, саданул по баранке таксист, — давить их надо было. Какого хрена пацанов гробили? Что у нас, мин и автоматических турелей нет?

Кого давить водитель не уточнял, но из контекста и так было понятно, что всех бегущих и бредущих с той стороны. Отвечать Владимир не стал, справедливо полагая, что ответ не требуется, всё равно каждый останется при своём мнении, тем более старые таксисты лучше всех в стране знают, как правильно обустроить государство.

— Приехали! — «Иртыш» остановился в парковочном «кармане» у доходного дома.

— Сдачи не надо, — положил Владимир деньги на переднее сиденье, добавив к счётчику чаевых.

— Ну, бывай, служивый! — достав из багажника чемодан и громко хлопнув крышкой, таксист уселся за баранку. Обдав Владимира сизым облачком сладковатого выхлопа, машина, разбрасывая мелкие камушки из-под задних колёс, выехала на дорогу.

Вытянув ручку, Владимир покатил чемодан, стучащий колёсиками о неровности асфальта, к дому.

Дверь в хозяйскую квартиру открыл Матвей Панкратович.

— Катя! Катюша, смотри, кто приехал! — раненым бизоном закричал казак вглубь квартиры, обняв Владимира за плечи. — Володя, да что ты встал, как не родной, раздевайся, проходи. Мы с душой моей как раз настоящий самовар поставили на можжевеловых полешках. Ты вовремя. Будем чай пить! Или что покрепче, — прищёлкнул себя по подбородку казак.

— Володя, проходи в гостиную. Катерина! — сорвался с места Матвей Панкратович.

Поставив чемодан с сумкой в угол, чтобы не мешали и убрав плащ в шкаф, Владимир направился в гостиную, из которой уже доносился звон выставляемой на стол посуды.

— Екатерина Сергеевна, — Владимир галантно поцеловал ручку выплывшей из гостиной хозяйки. — Унтер-офицер Огнёв представляется по случаю…

Налетевший на Владимира бывший урядник, только сейчас разглядевший награды, сжал парня до жалобного хруста