Читать книгу - "Жажда. Тёмная вода - Ник Никсон"

Идя голым по зданию Гарднера, Витька чувствовал себя, будто снова вернулся в тот сон.

— Не закрывайся, — сказала Душица. — Расслабься.

Легко ей говорить.

Они поднялись на третий этаж. В просторном холле многолюдно, многие несли в руках подношения: тарелки со свежими фруктами и овощами. Толпа двигалась в сторону, откуда доносились молитвы и песнопения, Душица же с Витькой шли в противоположную, продираясь через всех этих людей, словно сталкеры через густую траву.

— Душица, — воскликнула какая — то женщина, перегородив им путь. — Как я рада видеть тебя. Какой чудесный день, не правда ли? Слава Богине.

— Слава Богине, — безучастно ответила Душица.

— Куда ты так спешишь? Жатва сейчас начнется.

Женщина указала направление, по которому следовала толпа.

— Я сопровождаю Петрушу.

— Я рада, что Ревень не мучился. Теперь ее родители счастливы вместе в Оазисе. А сегодня и она станет взрослой женщиной, какое счастье для нее. Слава Богине.

Душица повторила мантру.

— А мою Кислицу свекровь поведет. Я побоялась, что разрыдаюсь вдрызг, когда увижу ее посвящение. Это так волнительно. Как же растут наши девочки, еще вчера были малышками, бегали под ногами, а сегодня становятся взрослыми женщинами, — она прервалась и стыдливо посмотрела на Душицу. — Святая Богиня, я совсем запамятовала о Базилике. Но ты не должна волноваться, дорогая, — женщина сделала паузу и сказала вполголоса. — Она в Оазисе, кто бы что ни говорил.

— Мне пора.

Душица попыталась обойти женщину, но та выставила руку, указав на стоявшего за ее спиной Витьку.

— А это кто?

Душица взглянула на Витьку, потом снова на женщину.

— Чеснок, Петрушин друг. Помогает мне.

Когда взгляд женщины оценил Витьку с ног до головы, он будто бы физически почувствовал прикосновение и мгновенно покрылся гусиной кожей.

— Святая Богиня, — воскликнула женщина. — Как вырос, как изменился.

Душица дернула Витьку за руку, и они, попрощавшись, оторвались наконец от этой прилипалы. Дорожка из цветочных лепестков привела их к двери в дальнем конце коридора. Душица велела Витьке войти, а сама осталась снаружи.

— Она главное блюдо сегодняшнего праздника. Поторопись.

— Спасибо за то, что помогаете мне.

— Я помогаю ей. Она не повторит судьбу моей дочери.

Прежде чем он вошел, Душица сказала:

— Что бы она ни говорила — не слушай ее.

В небольшой комнате с двумя окнами стоял приторный пряный аромат. Эли сидела на коленях перед невысоким заваленным цветами столиком. На голове подобно короне восседала сплетенная из цветов диадема, с плеч спускался белоснежный шелковый плащ.

Витька подошел к Эли со спины. Она сидела с закрытыми глазами, будто погруженная в сон.

— Эли.

— Ты опоздал, Гэтсби — сказала она.

— Прости. Я не мог прийти раньше…

— Чшшш…

Она открыла глаза и посмотрела на него, проникновенно улыбнувшись, будто ждала этой встречи всю свою жизнь.

— Это хороший сон. Не хочу, чтобы он оканчивался.

Витька опустился перед ней на колени, взял ее за руку. Кожа у нее холодная, словно льдинка.

— Это не сон. Я на самом деле здесь. Я пришел за тобой.

— Этого не может быть, — она рассмеялась ему в лицо. — Тебя здесь нет. Это демоны играют со мной.

Он вложил ей в руку книжку стихов Есенина, раскрыл.

— Это тоже, по — твоему, сон?

Эли вгляделась в танцующие буквы и задумчиво произнесла:

— Читай между строк.

Витька закончил фразу вместе с ней. В глазах Эли появилась осмысленность.

— Откуда это у тебя?

— Я потом тебе все расскажу.

— Значит, ты на самом деле здесь? — она встала и отшатнулась от него. — Как ты сюда попал?

— Это неважно. Главное, что я забираю тебя.

— Куда? — удивилась она.

— Подальше, а там разберемся.

— Я не хочу. Это мой дом.

— Больше нет.

Он потянул ее за руку в сторону двери. Она вырвалась.

— Сегодня жатва. Богиня не простит меня, если я пропущу ее.

Она вернулась за стол, взяла цветок и начала вплетать его себе в волосы.

— Тебе нельзя на жатву!

— Я должна, — произнесла она тем же отстраненным голосом. — Мне нельзя говорить с тобой, иначе демоны вновь овладеют мной. Уходи.

Витька сорвал с ее головы диадему, швырнул на пол и растоптал. Эли в ужасе глядела на происходящее.

— Так нельзя!

— Я не позволю им обидеть тебя. Эли, я тебя люблю, и без тебя не уйду.

— Любишь? — она будто спрашивала сама себя.

Витька заметил синяки у нее на ногах.

— Он очистил меня от греховных мыслей, показал праведный путь. Я была неправа. Я сама во всем виновата, — она вернула ему книгу.

— Эли, не делай этого.

Резко открылась дверь, в комнату вбежала Душица.

— Они идут. Быстро уходите!

* * *

Толик подключил к колонке шланг и зафиксировал провод заземления. Все готово. Дольше тянуть время не получится.

— Ну наконец — то, думал, ты умрешь, пока все подключишь, — высказался контролер. — Запускай.

Нажать кнопку и потянуть рычаг — два действия, которые Толик выполнял за прошедшие годы сотни раз, наполняя и сливая бак за баком, литр за литром. Каждый раз ловил себя на мысли: а что будет, когда этот этап жизни закончится, как и предыдущие? И будет ли это — «после»? Жизнь заставила его бояться перемен, жить по принципу «держаться того, что имеешь». И вот этот момент снова настал — перемены. Больше не будет как раньше, не будет как сейчас. И впервые Толик осознал, что больше не боится перемен. Пора вступить в них с поднятой головой, а все ненужное, мешающее жить — оставить в прошлом.

Оставить там и убежище.

Он включил насос и спустя секунду перекрыл подачу воды клапаном. Ранее незаметно подцепил к колонке магнитное устройство, обманывающее счетчик, так что снаружи создавалось ощущение, будто вода подается.

Протянуть так хотя бы еще минуту. Или две…

Контролер смотрел в планшет с бумагами, что — то там выписывал карандашом. В какой — то момент отвлекся и встретился взглядом с Толиком. В его глазах вспыхнула подозрительность.

Контролер медленно подошел к растянувшимся на земле шлангу, наступил на него. Толик в этот момент уже бежал к нему, занося над головой разводной ключ. Контролер смотрел на него круглыми от ужаса глазами. Он успел лишь нажать кнопку на рации и прокричать нечто несвязное, после чего получил железным ключом по голове. Кровь хлынула из раны, словно сок из смятого помидора. Контроллер упал.