Читать книгу - "Имаджика. Пятый Доминион - Клайв Баркер"

Он протянул руку, чтобы опереться о плечо Пая, но неправильно оценил расстояние и соскользнул вниз. Неожиданно избавившись от ноши, доки осел, его передние ноги подогнулись. Если бы Пай не успел вовремя вытащить Милягу, туша животного могла бы раздавить его в лепешку. Откинув назад капюшон и вытряхивая забившийся туда снег, он поднялся на ноги и встретился глазами с утомленным взглядом Пая.

— Я думал, что веду нас правильной дорогой… — сказал мистиф.

— Ну конечно же, ты вел нас правильно.

— Но мы каким-то образом пропустили перевал. Склон становится круче. Я не знаю, где мы, Миляга.

— В беде — вот где, и мы слишком устали, чтобы придумать, как нам из нее выпутаться. Нам надо отдохнуть.

— Где?

— Здесь, — сказал Миляга, — Этот буран не может длиться вечно. Запасы снега на небе ограничены, и в большинстве они уже израсходованы, правильно? Так что нам надо только продержаться до того времени, как буря кончится, и тогда мы увидим, где находимся…

— А если это будет ночь? Мы замерзнем, друг мой.

— Ты можешь предложить какой-то другой выход? — сказал Миляга. — Если мы двинемся дальше, мы загубим зверя, а возможно, и самих себя. Мы запросто можем провалиться в ущелье, не заметив его. Но если мы останемся здесь… вместе… то, может быть, у нас и будет шанс.

— Я был уверен, что знаю, в каком направлении надо идти.

— Может быть, так оно и было. Может быть, когда буря кончится, мы увидим, что мы уже на другой стороне горы, — Миляга положил руки Паю на плечи и обнял его за шею. — У нас нет выбора, — сказал он медленно.

Пай кивнул, и они постарались устроиться как можно теплее под сомнительным прикрытием доки. Животное пока еще дышало, но Миляга сомневался, что это надолго. Он попытался отогнать от себя мысль о том, что произойдет, если оно умрет, а буря так и не стихнет. И если смерть неизбежна, то не лучше ли ему и Паю встретить ее вместе — вскрыть вены и истечь кровью, вместо того чтобы медленно замерзать, притворяясь, что спасение возможно? Он уже собрался высказать это предложение вслух, опасаясь, что скоро ему недостанет сил и сосредоточенности для того, чтобы свершить задуманное, но когда он повернулся к мистифу, его ушей достигла какая-то вибрация. Это было не завывание ветра, это был чей-то голос, пробившийся сквозь бурю, и этот голос велел ему встать. Ветер опрокинул бы его, если бы Пай не встал вместе с ним, и его глаза не заметили бы затерянных среди сугробов фигур, если бы мистиф не схватил его за руку и, придвинувшись поближе к Миляге, не сказал:

— Как, черт возьми, они сумели выбраться?

Женщины стояли в сотне ярдов от них. Ноги их касались снега, но не оставляли на нем следов. Тела их были закутаны в одежды, которые были вместе с ними во льду, и ветер раздувал их, словно паруса. Некоторые из них держали в руках сокровища, отобранные назад у ледника. Осколки храма, ковчега и алтаря. Одна из них, маленькая девочка, чей труп произвел на Милягу такое сильное впечатление, держала в руках голову, вырезанную из голубого камня. Голове был нанесен варварский ущерб. Щеки ее были в трещинах, часть носа и глаза отсутствовали. Но она находила свет в окружающей тьме и излучала безмятежное сияние.

— Чего они хотят? — спросил Миляга.

— Может быть, тебя? — осмелился предположить Пай.

Ближайшая к ним женщина, чьи длинные волосы под действием ветра взмывали в воздух на высоту в половину ее роста, поманила их.

— Я думаю, что они хотят нас обоих, — сказал Миляга.

— Похоже на то, — сказал Пай, но не пошевелил и пальцем.

— Так чего же мы ждем?

— Я думал, они мертвые.

— Может быть, так оно и есть.

— Стало быть, мы пойдем по пути, который указывают нам призраки? Не уверен, что это благоразумно.

— Они пришли, чтобы спасти нас, Пай, — сказал Миляга.

Поманив их, женщина начала медленно поворачиваться на цыпочках, словно заводная Мадонна, когда-то подаренная Миляге Клемом и издававшая во время вращения мелодию Ave Maria.

— Мы упустим их, если не поторопимся. Что с тобой, Пай? Ты ведь разговаривал раньше с духами?

— Но не с такими, — сказал Пай. — Эти Богини были не похожи на всепрощающих матерей. А их ритуалы — это тебе не сладенький сироп. Некоторые из них были очень жестокими. Им приносили в жертву людей.

— Ты думаешь, мы для этого им и нужны?

— Вполне возможно.

— Ну что ж, давай прикинем, что перевесит — эта возможность или абсолютно верная смерть от холода, — сказал Миляга.

— Тебе решать.

— Нет, это решение мы примем вместе. У тебя — пятьдесят процентов голосов и пятьдесят процентов ответственности.

— Что ты собираешься сделать?

— Ну вот, ты опять. Немедленно решай за себя.

Пай посмотрел на уходящих женщин, чьи силуэты уже почти исчезли за снежной пеленой. Потом на Милягу. Потом на доки. Потом снова на Милягу.

— Я слышал, что они выедают у мужчин яйца, — сказал он наконец.

— И только-то? Так о чем же тебе беспокоиться?

— Ладно, — проворчал мистиф. — Я голосую за то, чтобы идти за ними.

— Тогда принято единогласно.

Пай принялся поднимать доки на ноги. Животное не желало двигаться, но мистиф в критических ситуациях отличался редкой способностью к угрозам и принялся поносить доки на чем свет стоит.

— Быстрее, а то мы потеряем их! — сказал Миляга.

Животное наконец-то поднялось, и Пай, схватив уздечку, потянул его за собой, стараясь не отстать от Миляги, который шел первым, чтобы не потерять из виду проводниц. Иногда женщины совсем пропадали за снежной пеленой, но он видел, как та, которая поманила их, несколько раз оглядывалась, и знал, что она не даст найденышам потеряться снова. Спустя некоторое время показался конечный пункт их путешествия. Из мрака выступала отвесная сланцево-серая скала, вершина которой терялась в снежной мгле.

— Если они хотят, чтобы мы лезли наверх, пусть еще раз хорошенько подумают, — закричал Пай сквозь ветер.

— Нет, здесь дверь, — закричал Миляга в ответ, — Видишь?

Это была явно чересчур лестная характеристика того, что на деле было всего лишь зазубренной трещиной, которая рассекла утес, словно черная молния. Но во всяком случае это было хоть какое-то убежище.

Миляга обернулся к Паю:

— Видишь, Пай?

— Вижу, — раздалось в ответ. — Но я не вижу, куда подевались женщины.

Миляга оглядел подножие скалы и убедился в том, что мистиф прав. Либо они вошли в недра утеса, либо улетели и облака, но какой бы путь они ни избрали — удалились они крайне быстро.

— Призраки, — сказал Пай раздраженно.

— Ну и что с того? — ответил Миляга. — Они привели нас к убежищу.