Читать книгу - "Идущие - Бентли Литтл"

Но тут уже появился Гарден с упаковкой из шести банок «Доктора Пеппера» и Хал, перепоясанный двумя флягами.

– Пошли! – крикнул Майлс. – За ней!

– А ты отправляйся за помощью, – сказал он Клер, целуя ее в щеку. – Езжай в город, обратись в полицию, к шерифу, ко всем, кого найдешь.

– Нет! – воскликнула Клер, хватая его за руку. – Я иду с тобой!

– Я поеду за подмогой, – произнесла Дженет. – Или лучше останусь. Или... – Она закрыла глаза. – Я просто не хочу идти за ней. За ними. Я не хочу идти с вами.

Майлс понял ее желание. Ее дяди среди ушедших не было, любая личная заинтересованность, какая могла быть, пропала, и женщина и так уже находилась на грани нервного срыва. Он подумал, что ей следовало бы пойти с ними, что факт происхождения ее семьи из Волчьего Каньона должен иметь определенное значение для нынешней ситуации, но не было времени ни на обсуждение, ни на уговоры и споры, а без твердой убежденности от нее всё равно не было бы никакой пользы.

Майлс передал Клер керосиновую лампу, пошарил в кармане и достал ключи от машины.

– Езжайте за помощью. Расскажите им про этого парня из ФБР. Это заставит их шевелиться побыстрее.

Дженет заговорила что-то в ответ, но ему было некогда слушать. Мэй уже исчезала за большим паловерде, и Майлс, схватив за руку Клер, побежал, крикнув остальным, чтобы не отставали.

Они погнались за ней в пустыню.

* * *

Теперь они держались за ней на расстоянии нескольких ярдов – на всякий случай. Мэй безошибочно следовала по пути, проложенному другими ходоками, обходя заросли кустарников и кактусов с точностью автомобильчика в парке аттракционов. Покинув берег. Изабелла прошла между двух невысоких холмов, а, потом – по узкому размытому каньону. Сначала дорога показалась легкой, но песок становился все глубже, все мягче, напоминая дюны, и ноги уже начали утопать в нем.

А также донимала жара. Небо было по-прежнему мрачным, но отсутствие солнца не способствовало снижению температуры, наоборот, воздух стал более душным и влажным. Гарден переместил фляги на плечи, снял насквозь пропотевшую рубашку и обмотал ее вокруг талии. Хал сделал то же самое. Майлс тоже хотел последовать их примеру, но Мэй шла слишком быстро, и просто некогда было останавливаться, ставить кувшин и раздеваться. Он боялся ее потерять. Клер, идущая рядом с керосиновой лампой в руке, обходилась носовым платком.

Они уходили все дальше в безлюдную пустыню.

Сейчас было самое подходящее время обсудить происшедшее и постараться выработать общую линию поведения.

Но они этого не сделали.

Бесшумное движение Мэй и неестественная тишина пустыни делали звучание человеческой речи просто кощунственным. Они молчали от страха, и единственными звуками, нарушавшими эту тишину, было тяжелое хриплое дыхание забывших, что такое физическая форма, людей.

Минут через двадцать Хал передал Майлсу и Клер банку «Доктор Пеппер», которую они с благодарностью осушили до последней капли. Майлс бросил пустую банку слева от себя по ходу движения. Он не имел ни малейшего представления, где они находятся и в каком направлении движутся, а потому имел все основания полагать, что найти дорогу назад будет нелегко, и пометки в стиле Гензеля и Гретхен весьма пригодятся на обратном пути.

Если у них будет обратный путь.

Они прошли мимо зарослей огромных кактусов сагуаро, напоминающих настоящий лес, потом – по узкой ложбине, так густо заросшей окотильо, что приходилось держаться непосредственно за Мэй, чтобы не потерять ее из виду. Между тем плавные склоны покатых холмов постепенно уступали место более суровым и высоким скалам.

У Майлса уже болели ноги. Он не сомневался, что Клер тоже устала. Все идущие впереди были мертвыми – а потому не знали усталости, – и оставалось лишь надеяться, что путь этот не будет бесконечным. В ином случае им его не пройти никогда.

У него не было никакого плана, никакой идеи о том, что делать, когда и если они наконец настигнут Изабеллу. Он даже не взял с собой револьвер Росситера. В качестве защиты при нем были лишь жалкие колдовские причиндалы, выбранные Мэй. Предположим, эти предметы окажутся действенными, и что тогда? Ему надо будет наброситься на Изабеллу, повалить ее на землю?

Внезапно он ощутил странно холодное прикосновение ожерелья к разгоряченному телу и задумался – чьи это могли быть зубы, с какой целью оно сделано, зачем отец хранил его. И прежде всего, где его взял отец? Сделал ли он его сам? Извлекал ли он зубы у покойников или у людей, которых убивал сам?

Несмотря на все происшедшее, он до сих пор не мог представить себе того отца, которого он знал всю жизнь, как члена некоего подпольного общества любителей ужасов – с заговорами и ядами, с проклятиями и убийствами. Он представлял себе отца скорее жертвой, нежели участником и, хотя Боб несомненно обладал колдовскими причиндалами и прилагал специальные усилия, чтобы скрывать этот аспект своей жизни от окружающего мира, было также понятно, что он не особо знаком со своим наследством.

Черт побери, отцу даже приходилось ездить в библиотеку, чтобы установить значение повторяющихся снов.

Поэтому рассказ Мэй вызвал у него немало вопросов. Она заявила, что знает отца, сказал, что они оба, так же как и дед Гардена, родились в Волчьем Каньоне и знали про Изабеллу и ее проклятие. Возможно. Но оставались не стыкующиеся детали.

Это произошло неожиданно.

С тех пор как ландшафт стал более дружелюбным, а растительность менее интенсивной, они шли вслед за Мэй на определенном расстоянии. Вдруг она остановилась на ровном песчаном русле высохшей речки и резко упала ничком, плотно прижав руки к туловищу и сдвинув ноги. Без секундного промедления Мэй начала ввинчиваться в землю головой вперед.

Майлс в ошеломлении не мог поверить своим глазам. Рот Мэй продолжал оставаться открытым. И было полное ощущение, что она просто пожирает песок, и челюстями, как ковшом экскаватора, вырывает яму в земле. Все это было совершенно неправдоподобно и просто физически невозможно, но через несколько секунд и лицо, и вся голова Мэй уже скрылись в песке. Затем под землю ушли шея, плечи, грудь, живот...

И все прекратилось.

Он посмотрел на Хала и Гардена и увидел выражение страха и изумления на их лицах, зеркально отражающее его собственное состояние. Ладонь Клер нашла его руку, и он крепко сжал ее, пытаясь внушить уверенность, которой не чувствовал и сам.

Они стояли и ждали, затаив дыхание, но больше ничего не происходило – ни звука, ни движения, ни малейшего признака того, что Мэй когда-нибудь снова пошевельнется. Казалось, что та сила, которая недавно приводила в движение ее тело, внезапно истощилась, иссякла, оставив после себя мертвую ненужную оболочку – безжизненную, как обычный труп.

Майлс подошел, соблюдая осторожность и готовый к внезапному возобновлению деятельности – взрывному движению ярости, которое обычно возникает в такие моменты в фильмах ужасов. Но это было не кино, и ничего не произошло. Он без помех приблизился к телу Мэй. Нижние конечности торчали вертикально вверх. Он прикоснулся к загрубевшей грязной ноге и почувствовал холодную кожу, пористую мертвую плоть. Грязные юбки упали, открывая густую темную растительность в паху.